Книга Заговор - Александр Мокроусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
ограниченность силы разума перед физической силой. Как считаешь, если тебя начать стукать кулаками по лицу, ты начнешь рассказывать правду?— Возможно, но также возможно, что я разобью лицо твоему товарищу, чем продемонстрирую ограниченность только физической силы перед симбиозом ума и физической подготовки. А еще, как ты сам знаешь, показания, добытые пытками, никогда не могли претендовать на правду. Если вдруг твои товарищ начнут меня бить, я вероятнее всего начну говорить именно то, что ты хочешь услышать.
Григорий в задумчивости сложил руки в замок, покрутил большими пальцами, потом закинул руки за голову и громко выдохнул.
— А может ты прав, может это знак, может лучше без тебя? Ты бы хотел в автокатастрофе погибнуть?
— Говорят, на том свете чувствуешь себя значительно лучше, если знаешь за что туда попал…
— То есть, виновным ты себя не признаешь, но в решении суда не сомневаешься?
— Знаешь, мне как-то давно, когда у меня была только дюжина точек, пришлось сокращать штат официантов и я, чтобы выбрать кого уволить, сказал сотрудникам, что из кассы пропали деньги и пусть они каждый напишет одно имя, кто, по их мнению, украл деньги.
— И что, уволил победителя тайного голосования?
— Нет, я нашел заказ на мероприятие, пришли деньги, увольнять не пришлось. Но зато я поставил старшим администратором человека, который на своей бумажке поставил прочерк и написал, что беспочвенно подозревать никого из коллег не может. Я это к чему? У тебя в гостях я живу в комнате, по размеру меньше, чем гардеробная у меня в доме. Мы тут уже минут двадцать беседуем? И если за это время к тебе не пришли с докладом, значит то, что вы потеряли, взял не я. Чтобы после обыска самую крупную часть обстановки моей комнаты можно будет съесть — вам конечно потребуется еще время, но может такой тщательности не нужно?
— У тебя что, есть планы? Ты куда-то торопишься?
— Я еще не завтракал. А судя по моим догадкам, кофе мне сейчас очень потребуется. Я же правильно понял, вы потеряли мои таблетки и карточку со схемой, как их принимать?
Титов очень внимательно посмотрел мне в глаза. Переживание. Мне даже не нужно играть. Я действительно переживаю, что на подоконнике обнаружат ключ-карту. Катя конечно заверила меня, что эту карту она нашла уже несколько месяцев назад и просто на всякий случай сохранила, и по логам открывания двери эта карта к ней не приведет. Определить, как долго карта лежит на подоконнике — невозможно. Доказать, что ее туда положил я — так же не реально. Конечно, логично предположить, что горничные протирают от пыли подоконник всякий раз, как убирают комнату, и если бы на нем лежала карточка — они бы это заметили… Но тут мое слово против утверждения, что подоконник протирался… Но вот уровень недоверия ко мне, вернее уровень охраны меня, такая находка явно увеличит. А мне это совершенно ни к чему. На предстоящую ночь у меня есть планы, в которые сидение под замком никак не входит. Поэтому я позволил признакам переживания отразиться на моем лице, не стал контролировать дыхание, ноздри, лоб…
— Не нервничай ты так, — Титов снисходительно ухмыльнулся. — У меня вон в столе полторы дюжины упаковок, и распечатка, как их принимать там же валяется, не умрешь ты, — чуть помедлил и продолжил, — по крайней мере от нехватки таблеток своих.
— Чтобы я не нервничал, дай мне таблетки, пусть они у меня будут, хоть пара блистеров.
— Сберкнижку мне, она мне сердце согреет, когда в подвал вместе полезем? Ты не Шарапов, я не Горбатый. До следующего приема еще почти тридцать часов, забудь про таблетки. — Титов задумался, и как будто придя к какой-то мысли вскинул на меня глаза. — А почему ты таблетки просишь, без легенды, без алгоритма приема они не пригодятся. Значит все-таки прав Зима, ты это.
— Григорий, ты скорее всего прогуливал лекции по психологии в своей академии ФСБ. Ну не можешь ты читать по лицам, не твое это, не знаю в чем вы меня подозреваете, но скажу честно, это не я.
— Знаешь, Максим, я никому не верю. Просто одним я не верю больше, а другим я не верю меньше. Тебе я не верю совсем, напрочь, тотально и всеобъемлюще. Ты как волк, сними тебя с цепи ты и утечешь в лес. А психология… Я вообще не очень верю в психологию. — Григорий потер лицо ладонью, как очень уставший человек, сверху вниз и опять наверх, задержал большой и указательный палец на глазах и помассировал их, лицо моментально покраснело. — Я тебе первому скажу, никому этого не говорил, а тебе скажу. Психология это же что? С греческого это два слова, душа и учение, это наука о душе. А есть ли душа? — Григорий снова помассировал глаза, — я не знаю. Я не знаю, есть ли душа. Мне кажется, души та и нет. Значит и психология — это наука о том, чего нет, понимаешь?
Передо мной сидел очень уставший человек. Я впервые видел Титова таким. За минуту он из лидера банд формирования, из потенциального диктатора, превратился в сгорбленного пожилого мужика.
Я снял с руки часы и протянул ему.
— Омега, хорошие часы. Очень хорошие. Продай мне за них твою душу. Подпиши расписку. Молчишь? Ты потерял веру в душу, но боишься продать то, чего у тебя по твоему мнению нет.
— Поверил? Повееерил, вижу. Да даже если бы я на секунду потерял веру, думаешь я бы продал душу? Ах ты ж, вороной-дрянной, искуситель недоделанный. — Титов как будто отпустил какую-то сжатую пружину. — Ты душу мою за цацку купить хочешь?
Я видел, что Титов возбужден и агрессией пытается заглушить себя.
— Григорий, давай оба прекратим играть и поговорим как нормальные люди? Что у вас ночью случилось?
Снова внимательный взгляд. Глаза в глаза.
— Ничего у нас не случилось. Зима уверен, что ты что-то замышляешь, вот мы тебе встряску и решили сделать, чтобы ты раскололся.
— Григорий, ты играешь в покер? Нет? Вот и правильно делаешь, ты не умеешь притворяться. Твой язык может скрыть истину, а глаза нет. Истина со дна души, встревоженная вопросом, прыгает в глаза — и ты пойман. Не поручусь за точность цитаты, но вроде бы так Булгаков говорил? Раз уж я с вами пусть не добровольно, но всерьез завяз, скажи мне что случилось. — Титов отрицательно покачал головой. — Пиноккио, у тебя растет нос, хватит лгать, что случилось?
— Шутишь, Пиноккио вспомнил… — пауза, а потом тем же ровным голосом, — я
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Заговор - Александр Мокроусов», после закрытия браузера.