слов стремительно рванул к родным стенам, спрятать добычу за высоким забором, под охраной. Не сбежит. Чувствует, девчонка негодует, желает напомнить о договорённости. Жаждет информации, довезти бы разговор до дома.
— Будешь поступать со мной как Андрей?
Сама чуть морщится, откровенно начала. Не ответил, сбавил скорость, съехал на обочину. Тёмнота, заметно опускается туман, Алекса испуганно осмотрелась. Обстановка вокруг, мороз по коже. Грановский давит негативными эмоциями, тяжело справляется с собой. Взгляд в никуда и ей становится совсем страшно. Неужели новый удар по внутренностям, снова что-то сразит наповал. Сердце ускорилось.
— Хочется рассказать в двух словах и забыть.
Алекса улавливает злобу в голосе, фальшивое спокойствие.
— Лина бывшая, не произносится моя. Просто бывшая. Можно было бы на этом и закрыть тему, да только знаю, обязательно кто-то влезет и донесёт по своему.
Взгляд на девчонку. Секундное колебание, всё ли выдать или только суть.
— Спустя год отношений она спуталась с Меркелем, который на тот момент работал на меня. Наворотили делов вдвоём за моей спиной и когда запахло палёным, сбежали за границу. Лихо тогда слепого идиота уделали. Меркель бесстрашный, быстро вернулся, а потом и она, под крыло Уимберга переметнулась. Говорят Уимберг увёл её у Меркеля, с тех пор больше не друзья.
Настала тишина, Алекса тяжело переваривала. Все друг с другом связаны и вертятся вокруг неё по разным причинам. Взрыв мозга сплошной. Между тем чувствовалось волнение Грановского.
— Это не всё?
— Не всё. Чтобы избавиться от Уимберга, пришёл к нему с предложением. Я не трогаю Лину, а он уходит с дороги и оставляет нас в покое. Согласился, у него выбора не было. Либо отправить свою взбалмошную женщину за границу, а она там сидеть не хочет, либо не препятствовать нашему с тобой общению.
Алекса что-то хотела сказать, пересилила себя, сжала упрямо губы. И снова здрасте, обмен значит.
— Теперь всё.
Её выражение лица в этот момент сложно было расшифровать. Потянулся обнять, отказалась, убрав руки от себя. Давая время осмыслить и правильно понять, выехал на асфальт. Алекса промолчала всю дорогу, а как только остановились возле ворот, развернулась всем корпусом и спросила:
— Готовить умеешь?
— Есть чуть-чуть, — озадаченно ответил Грановский.
— Придётся срочно научиться, я осталась голодная, а теперь ещё и злая голодная.
— Намек понял, — расцвёл улыбкой.
* * *
Переводя дыхание, гладит ей лицо, касается распухших губ, он готов целовать их вечно. Собственный райский цветок, только для него. Месяц как Алекса в его доме, спальне, ежедневно видит, слышит, касается, а насмотреться всё равно не может.
Раздаётся нетерпеливый стук в дверь.
— Мы ещё спим! — рявкает Грановский.
Какой тут спать, когда гормоны буйствуют. Только она со стоном открывает глаза, достаёт коробочку розовую из-под подушки. Алекса прочистив горло привстаёт, придвигаясь к изголовью, взгляд до сих пор одурманен страстью. Таскает с собой уже который день, не знает где не выглядеть идиотом, сожрали чувства уверенность под ноль. Грановский рта раскрыть не успевает, как в дверь снова стучат, да так, что стены дрожат.
— Открывай, маньяк! Выпускай девочку из спальни! Уже почти обед, а она ничего со вчера не ела! — орала Марина, тарабаня, что есть мочи.
Грановский обернулся простынёй и направился к двери, грозно вышагивая. Открыл, женщина тут же ворвалась, отпихивая его, с подносом в руках.
— Старый извращенец, держит тут бедную девочку!
— Я старый?! — изумился. — Уволю к чертям!
— Увольняй! Посмотрим кто тебя такого терпеть будет! — огрызнулась на повышенных тонах Марина.
— Это она меня терпит, — взвился Грановский, удерживая простынь на бёдрах.
— А то ты меня что ли?! Озабоченный твою ж... — проглотила ругательство женщина.
Перепалку прервала девчонка, так и закатившись со смеху. Одной рукой придерживает одеяло у груди, другой вытирает выступившие слёзы.
— Пожалуйста, прекратите... — умоляюще замахала рукой. — Давай сюда поднос.
Марина снова отпихнула Михаила и поставила перед девушкой на постель.
— Правда голодная, так что очень кстати, — искря глазами вступилась Алекса.
— Вот видишь?! — ткнула Грановскому пальцем в голую грудь незваная гостья.
И задрав голову вышла, прикрывая за собой дверь.
Грановский следом запер и нахмуренный вернулся к кровате. Дожился, в собственном доме запираться приходится. Алекса тянет к нему руки, с сомнением, но подался на встречу. Обнял, кладя голову на грудь.
— Ты не старый, — поднял к ней лицо. — Ты взрослый.
Фыркнув, мужчина отпрянул.
— Ещё скажи для тебя.
О боже, такой взрослый, а как ребёнок. Видимо тема возраста по отношению к ней, ох как его трогает. Сделала выводы Алекса.
— Просто взрослый.
Наклонилась к лежащему мужчине и поцеловала в губы, да так, как умела только она. Мигом с тащил с неё одеяло, покрывая шею поцелуями, опрокинул на спину.
— Я голодная, — напомнила.
— Я тоже...
Её будто обдали ледяной водой, в груди сдавило, судорожный вздох.
— Что случилось? — смотрит в глаза обеспокоенно. Мгновенно замечает перемены.
— Пробрало, — соврала. — Миш, я правда голодная. Сейчас урчать начнет на весь дом от этих запахов.
Не верит, пытливо изучает глаза. Тянется к нему чмокнув в губы. Эта дуэль нескончаема, только теперь Алекса научилась не проигрывать. Чуть-чуть ласки и он теряет бдительность, становится совершенно слепым. А по началу такой всесильный был, властный, как только подобралась поближе, выяснилось, в отношениях он слаб, ревнив, обидчив и совершенно необъективен.
— А что там в коробочке? — шепнула ему в губы.
Сменив на правильную тему, смогла быстро переключить его мысли на другую проблему.
— Давай покормлю сначала. А то голодная, ты злая.
Жаркой волной обдало тело, лёгкие сдавило, сердце несётся болезненно. Что за дежавю, дурацкое утро! Откинула нервно волосы за спину. Почему реакция такая, нутро переворачивает, да что там, всю её выворачивает наизнанку.
Грановский отрывает чудо сундучок, под крышкой прячется колечко. Наблюдает за реакцией, должна понять правильно. Зрачки девчонки испуганно расширились, моргнула, отодвинулась.
— Ты серьёзно? — поёрзала на месте.
