все вокруг. Глядя, как страдают картины, Эстрич бешено ревел подстреленным зверем, но продолжал схватку. Турцел было сунулся к Имельде, которая опять оказалась под напором воды, но Эстрич, решив, что если она не достанется ему, то, значит, никому, сумел нейтрализовать бандита, ловко вышвырнув его из комнаты парой стремительных ударов ногами под дых и в голову. Хотя, отвлекшись на него, и сам получил энергетическим шаром по спине.
Пока женщина занимала внимание Эстрича заклинаниями, Мару подбежал к Имельде, которая уже почти скрылась под водой — торчали только нос и губы, судорожно хватающей воздух девушки. Он закрутил вентиль и попытался с силой выдернуть кожаные ремни из бортиков ванны, но тотчас понял, что это бессмысленное занятие. Все было сделано намертво.
Неожиданно раздался отличный от прежних хлопков звук. Глухой и гулкий, словно ударили по плохо натянутому барабану. Маг вылетела из зала с картинами и, проделав дыру в бумажной стене, замерла где-то в соседней комнате, пропустив мощный удар от разозленного хозяина дома. Мару, чуть не просмотрев летящую в его сторону ногу, оттолкнулся от ванной и отъехал по скользкому полу на пару шагов.
Чуть запыхавшийся с подпалённой одеждой Эстрич пронес по инерции ногу, не попав по мишени, и уверенно поставил ее на пол. Он оперся руками на ванну и исподлобья взглянул на представителя народа сканди.
— Ну, вот и чего ты приперс-ся сюда? — он тяжело дышал, оценивая противника. Мару, молча, поднялся на ноги и коротко взглянул на замершую в воде девушку. — Оу, — Эсмер состроил наигранную умильную гримасу, сложив брови домиком. Глубоко дыша, он вновь открыл вентиль.
Мару ринулся на Эстрича. Завязалась драка. И если в технике опытного мага и бойца Эстрича наблюдалась жестко дисциплинированная императорская школа, то вот техника Мару значительно отличалась. Ловкие и быстрые удары, не имеющие лишних движений, словно мужчина просчитывал их заранее, предугадывая следующее действие противника. Его удары больше походили на щелчки плетью, на удары шестом, когда же у Эстрича это были чисто удары молота о наковальню. И хоть Эстрич был почти на голову выше Мару, он едва заметно уступал.
Ступил ногой не туда — Мару воспользовался; пока Эстрич делал замах, Мару его успевал опередить и нанести два своих. Но, благодаря разнице в росте и весе, удары Эстрича все же довольно тяжело сказывались на воине сканди. Пропустив удар ногой в грудь, Мару отлетел к стене, сорвав своим телом несколько картин. Из груди разъяренного художника вырвался короткий, но яростный вскрик боли. Эти картины — они были его жизнью, его смыслом, его сокровищем. Они были для него всем.
Тяжело поднявшись, Мару с покрасневшим лицом, потер грудь и рвано вздохнул. Эстрич метко попал ему прямо в солнечное сплетение. Мару взглянул на ванну, которая уже наполовину заполнилась. Вода скрыла девушку, но она все пыталась ногами отодвинуть кран, хоть сил и оставалось совсем чуть-чуть. Ее легкие уже горели, кровь не хотела замедлять свой темп, как бы ни старалась девушка, а страх и адреналин делали свое дело — сердце стучало как бешенное.
Где-то в коридоре завозился очнувшийся Турцел, и Мару ринулся на художника с новыми силами. Он не стал ждать, когда разъяренный убийца достигнет его, кинулся ему навстречу, ловко и бешено отбивая удар левой, летящий прямо в голову. Блок, удар по ребрам. Эстрич словно и не почувствовал, нанося еще удар и еще. Ловко двигая кистями рук, Мару начал новую стратегию: он сноровисто перехватывал каждый удар, уводя его в сторону от себя в каких-то считаных сантиметрах от своего тела.
Имельда чувствовала вибрации боя, хоть уже и было ясно, что это не магическая схватка. Она не знала, кто явился к Эстричу. Сквозь воду было не разобрать лиц. Но это ее мало волновало. Куда сильнее ее заботило то, что тело пыталось получить кислород, но вокруг была вода. Кран больше не отворачивался в сторону, не понятно, почему. Ей удавалось лишь оттягивать его от ванны вместе с трубой, но сил не хватило долго держать его так. Ее охватила паника, как тогда, в той комнате, когда вокруг была сплошная темнота, и вода и, казалось, не было ни одного выхода.
Сквозь муть перед глазами, она видела темные пятна. В последней попытке, она дернулась и замерла, не в силах больше оставаться без воздуха. В легкие стала поступать вода, но глаза открылись, замерцав двумя голубыми льдинками. И хоть Морок не был в силах преодолеть барьер рун на их оковах, нечисть обладала тем самым хладнокровием, которого девушке так недоставало. Ритм сердца замедлился до возможного минимума, а Морок с силой дернул руками в попытке сломать сковывающие его браслеты. Если умрет Имельда, то умрет и он. Ему не удастся занять ее тело, если душа девушки покинет его после смерти. Нет, так не получится, ведь их души уже пусть не полностью, но слились.
Он все дергал и дергал их, срывая кожу на запястьях, неистово и бешено. Морок почувствовал, как его время подходит к концу. Он вдруг вспомнил, как эта живая девчонка поймала его в свои сети, как она заточила его много лет назад. Те эмоции… Они были новыми. И вот он вновь их чувствует. Это был страх и трепет. Боязнь за свое существование. Вопреки всему он тоже хотел жить. Но чертова магия блокировала его силу, и он был не в состоянии разорвать даже эти кожаные браслеты. Если бы не вода, он смог бы вечность лежать здесь, сохраняя тело Имельды в отличном состоянии. Он погрузил бы ее в спячку, пока кто-нибудь бы их не освободил. Но вокруг была вода, которая лишала девушку возможности дышать и жить, а значит, лишала этого и Морока.
Нечисть в теле девушки яростно заворочалась. Ведомое не прерванным ритуалом тело начало отторгать душу, источая радужные струйки ауры. Морок этого не желал и с ненавистью пытался бороться с мощной магией смерти. По ванне прошла вибрация ненависти, которая стала почти материальной. По металлу ванны начал струиться морозный узор, поверхность воды стала постепенно покрываться тонким льдом, рисуя на воде красивые вензеля. Заискрился начерченный круг на полу. Эстрич это заметил. Только он мог видеть, как душа покидает тело несчастной некромантки.
— Нет! — яростно пихнув локтем Мару, он отвлекся. Ему необходимо было четко контролировать ритуал, потоки внешней энергии должны были строго определенным образом
