еды, и настроение вроде как даже улучшилось.
Но на месте сидеть она не могла.
Полуэльфы сбились в небольшую кучку на улице и большую часть времени проводили там, но не покидали Акру. Вероятно, хотели перестраховаться сами и перестраховать многих других.
Воины Королевы и Акры оставались во дворце и вовсю отдыхали там. Видимо, услада вина нравилась им больше, чем изъедающая внутренняя печаль.
Лордов, на которых было совершено внутренне нападение, видно не было совсем. Герцог Рейхель погиб, ослепленный своими тщеславием и ненавистью. Тело его, растерзанное и искуроченное, нашли, но что с ним делать, так никто и не знал. С одной стороны – славный и любимый властитель герцогства, а с другой стороны жуткий предатель и кровавый тиран. Сложная диллема.
А Гельфида шла дальше. Она знала, куда она идёт. И к кому идёт.
Дверь лечебницы не была закрыта на замок, и это придало ей ещё больше уверенности. Её удивило то, что в ней никого, кроме Геррера не было. Всё-таки после такой бойни, вероятно, должно быть много израненных солдат, которым требовалась врачебная помощь, но их тут не было.
Наверное, этот отдел лечебницы решили переделать под покои одного из главных персонажей прошедшего действа, оказав тем самым ему большую честь.
Он всё ещё спал, но услышав шаги, встрепенулся.
– Кто здесь? – сухо спросил он.
– Не спрашивай, – полушёпотом ответила Гельфида, приблизившись к нему ещё ближе.
– Дай мне лучше что-нибудь пить. В горле пересохло.
– Я здесь не для этого, – сказала Гельфида и присела на его кровать.
– Я чуть не умер, мне нужен уход.
– Я принесла уход. И ещё кое-что получше…
– Так ты принесла выпить что-нибудь покрепче воды? – уже чуть более радостно спросил Геррер.
– Ты варвар… Разве не понимаешь ничего?
Геррер чуть приподнял своё туловище и из упавшего одеяла оголился его торс. Гельфида положила на него свою руку.
– Гельфида, – тихо произнёс Геррер, – мне плохо.
– Я сделаю так, чтобы тебе было лучше…
– Почему именно сейчас? Мы чуть не погибли.
Гельфида делала вид, что слушала его, но на самом деле не понимала ни слова. Тело её полыхало огнём, и она понимала, что именно это её час.
Всегда бывает первый раз, и он сегодня наступит во что бы то ни стало. Он нужен ей, потому что ей нужен Геррер. И Герреру нужна она, просто он сейчас обессилен и не в своем уме.
И её нисколько не смущало то, что вокруг правого плеча Геррера красовались какие-то белые перевязки, чуть обагренные его кровью.
– Ты отдохнул. И я отдохнула, – сказала Гельфида и скинула со своих плеч так надоевший ей короткий красный сарафан.
– Зачем ты это делаешь? – недовольно спросил Геррер. – Ведь я даже пытаться сдержать себя не буду.
– И не надо.
И Геррер начал первым. Он резко подхватил её стройное оголенное тело и поцеловал её в губы. Вкус поцелуя отдавал привкусом битвы и смерти, но не это сейчас волновало их.
С трудом сцепив одной левой рукой с себя постельные штаны, он сжал её еще сильнее. Гельфида боялась того, что с его раной что-то сейчас случится и будет ещё хуже, но разве могла она противиться своей воле? А Геррер разве воле своей мог противиться?
А ведь у Геррера было сейчас гораздо больше сил, чем должно было быть на самом деле, и это не могло не радовать. Всё случилось вровень так, как она и ожидала. Он был лучшим. Несмотря на то, что был первым, без сомнения, был самым лучшим. И уж совсем точно последним.
II
Солону было не по себе. Во многом из-за того, что он знал, что должен был умереть, но остался жить. Вопреки судьбе и вопреки всем событиям, что произошли совсем недавно.
Теперь он знал уже гораздо больше, чем раньше. И если уж знал не всё, то очень многое. Понимал теперь, и какое бремя выпало на его хрупкие плечи, но, к сожалению, совсем не понимал, что же теперь делать с этим.
– Всё случилось неожиданно, – сообщил ему Эсгрибур, когда они вместе находились на улице. – Ты залетел на пир, ничего толком мне объяснив. Там вы на пару с Хигелем убили какого-то одноглазого оборванца…
– Он называл себя Кривой Крысой,– ответил Солон.
– Он мёртвая Крыса. И когда люди поняли, что вино отравлено, началась массовая заваруха. Она бы так же и прекратилось, если бы в зал не вторглись они. Порождения зла, хаоса и кошмара. Называющие себя нараками. Они пришли на зачистку…
– На зачистку чего?
– На зачистку всего. На зачистку нас с тобой. Вселенский ужас, который когда-то жителям Родевиля удалось изгнать, возвращается. И это очень дурное предзнаменование. Рано или поздно мир из-за них погрузится в хаос.
– Сколько лордов выжило?
– К счастью, погибло не слишком много, – чуть успокоившись, произнёс Эсгрибур. – Я успел созвать солдат, и началась бойня. Солдат погибло не мало, но они как могли защищали лордов. В итоге же бойня переметнулась на улицу, и соединилась в одну большую. Поспели полуэльфы, и это было очень хорошо. Без них мы бы не справились.
– Я знаю, почему они исчезли. Почему ушли. Не получили того, что надо…
– Я знаю эту историю. Я всё знаю.
– А герцог Мергрет… Вернее его дочь… Что с ней?
– Почему она тебя так интересует?
– Я нахожу её очень привлекательной.
– Это не очень важный аргумент. Она жива. С ней ничего не случилось, к счастью. Отец же её, лорд Селав, ранен стрелой, потому что едва ли не первым кидался бой, с пеной у рта прося дать в руки меч. Жить, скорее всего, будет.
– А там, где был я…
– Там никого не нашли.
– Вы имеете в виду покои герцога Рейхеля? – уточнил Солон.
– Именно их, – сухо ответил Эсгрибур. – Ты утверждаешь, что Хигель Рейхель был кем-то зарезан, но то место предалось огню. Кто-то поджёг его. Мы нашли несколько скелетов, но не можем утверждать точно, был ли среди них Хигель.
– Вы должны знать, какой он плохой человек.
– Будь даже так. Райв Рейхель тоже погиб. Столько событий минуло, что уже трудно делать какие-то выводы.
– Я правильно понимаю, что это всё делает герцогом Хайгли?
– Правильно. Но только лишь формально. На столь сладкое место, как место герцога Акры, сейчас налетит много нежелательных лиц, каждый из которых будет желать только одного – получит власть. Не думаю, что Хайгли настолько сильна, как и Хигель, поэтому ей очень сложно будет удержать место.
– Но не наше это дело, лорд Эсгрибур.
– С чего ты взял, что не
