Молчала и инквизиторша. Она лишь приподняла руку, когда к Глушкову подошли две вооружённые храмовницы, призывая тех остановиться.
— Попрошу перенести наказание на вечер, — произнесла она, вздохнула и продолжила: — Вы просите оружие, и ничего не предложите взамен? Так дела не делаются.
Профессор поджал губы и поглядел на статуи Небесной Пары. А что он, собственно, может предложить?
— Самолёт, — вспомнил он слова генерала, который наверняка предполагал такое развитие переговоров. — Мы дадим вам самолёт.
Инквизитора улыбнулась, словно услышала глупую шутку.
— Вы думаете, нам нужна эта летающая лодка?
Глушков тяжело вздохнул. Тошнота от долгого бега уже устал пройти, оставив слабость. А разговор добавил ещё и внутреннюю пустоту. Да, всё было напрасно.
— Ну, выше нос, господин магистр, — снова заговорила преподобная мать. В её голосе прозвучала снисходительность. — А вот если бы научили нас строить такие крылатые лодки, был бы совсем другой разговор.
— Это не так просто, — тихо произнёс Глушков. — Даже у нас дома только самые сильные державы способны строить самолёты. И для этого нужны обученные мастеровые, неведомые вам материалы и станки для их обработки. В конце концов, горючее, которое вы не умеете получать. А ещё пилоты и техники. Я не могу обещать вам такого без помощи своих властей. А один не справлюсь.
— Книги, — прошептала инквизиторша. — Дайте нам книги. Книги, как строить. Книги, как летать. А ещё книги, как делать ту огненную смесь.
Глушков опустил взгляд под ноги. Не будет ли изменой дать другому миру подобные знания. Но с другой стороны простой кукурузник не угроза для позиции зенитно-ракетного комплекса или обычного бойца с ракетницей на плече.
— Я дам книги.
Преподобная мать легонько кашлянула. Почему-то профессору показалось, что орден намеренно не вмешивался в ситуацию, чтоб получить эти самые книги. Нет, они не виноваты в сложившейся ситуации, но хитрые интриганки использовали выпавшие им карты.
— Обещаю, что передам бумаги в совет матерей. Он как раз сегодня вечером. И будьте мои гостем, я настаиваю. А что до плетей, уж прошу простить, вам придётся их стерпеть. Отменить приказ верховной не в моей власти. Но спину вам смажут целебным маслом.
Проф коротко вздохнул. Инквизиторша продолжила:
— Я буду молиться во время наказания за вас.
Профессор снова вздохнул. Солнечный зайчик, разукрашенный витражом и отражённый от кончика золотого клинка, медленно двигался по полу и норовил взобраться на носок ботинка. Фрески, достойные да Винчи и Рафаэля, глядели с потолка на землянина десятками глаз местных божеств. Колыхались язычки сотен зажжённых свечей. Голос жрицы эхом отражался от сводов храма и подхватываемый музыкой возносился к небесам, где обитали истинные владыки мира сего.
Глава 31. Мы не мыши, мы не птахи
Утро встретило меня холодной росой на траве и еле-еле брезжащим рассветом, погасшим костром и тонкой струйкой дыма, подымающегося к небу от кучки серого пепла. Стоял полнейший штиль. Ни один листик не шевелился, ни одна травинка не колыхалась. Туман густой молочной рекой тёк по неровностям возвышенности и падал водопадом в долину, разбиваясь между стволами кипарисов, ив и древовидных папоротников на ручьи и закручиваясь в медленные вихри. Это осень Реверса потихоньку начинала вступать в свои права, и ночи под утро часто станут прохладными, хорошо хоть без инея и снега.
Монстры исчезли в никуда, и даже те подземные визжащие твари зарылись поглубже в дёрн, а их хозяев так и не сумел увидеть. Они растаяли вместе с ночной тьмой.
Чтоб хоть как-то занять мысли, а не бегать по кругу и звать пропавшую Катарину, я сосредоточился на магии иллюзий и застывшем пламени, чередуя их между собой. К утру голова гудела, как медный колокол, по которому ещё недавно били кувалдой, и отзвук ещё не затих. Иллюзии освоил быстро, пользуясь системой для создания образов, а вот с кристаллическим огнём повозился знатно, психуя, ругаясь и пиная колесо мотоцикла. Хотелось верить, что твари сдержат слово и возвратят Катюшу живой и невредимой.
— Пора, — произнёс я и встал с колеса, которое заменил на люльке мотоцикла на запасное. На ладони лежало небольшое волшебное кольцо с яркой оранжевой искрой в середине. Это и есть застывшее пламя, немного, всего лишь несколько охапок хвороста, но в руках мага-пироманта — тоже неплохое оружие, сравнимое по мощности с молниями Лукреции.
Урсула, укутанная в плащ, поёжилась и толкнула волшебницу, тоже укутанную, и вдобавок, жавшуюся к мечнице. Лукреция поморщилась, зевнула и открыла глаза.
— Уже пора?
Я поглядел на волшебницу и кивнул. Глаза резало от бессонницы, они, наверное, красные, как у вампира, если вампиры в этом мире существуют. Странно, но я раньше не задумывался над этим вопросом, хотя в магическом мире упырям самое место.
— Да, пора, — после небольшой паузы произнёс я и покрепче сжал в руке колечко с застывшим пламенем. Если что, использую как гранату.
С земли поднялась Урсула. Женщина начла суетливо хлопать по себе и перечислять оружие и снаряжение, чтоб не забыть.
Я же снова разжал руку и уставился на кольцо, лежащее на ладони, а затем шагнул в туман. Под ногами захрустела галька, выпадающая из склона. Когда опустился в самый низ, ноги провалились по щиколотку в прелые листья, смешанные с мелкими весточками, которые с сухим треском ломались почти при каждом шаге. Пахло сыростью и грибами. В белом зыбком мареве ничего не видно дальше десяти шагов.
Твари, которым принадлежали духи-страхи, помогать не собирались. Пилота и оружие придётся искать самим. Был, конечно, соблазн вернуться и потребовать от уродцев Катарину, но просто получится, что мы зря сюда шли. И я зря её подверг опасности. Я не прощу себе такого.
— Юрий! — раздался позади голос Лукреции. — Ты где?!
— Здесь! — прокричал я и поднял над головой руку. Меж пальцев вспыхнула иллюзия огня, а чтоб её ни с чем нельзя было не спутать, огонёк начал мерцать разными цветами, словно мигалки на полицейской машине.
Туман снова зашевелился, но из него выскочили не мои спутницы, а радостно скрипящий Чужик. Следом за ним влажно прошлёпал клыкастый Фарш, не отличавшийся умом, но обладающий уникальным упорством. Вдобавок мне показалось, что бесформенный монстр слегка подрос. Не на тушках ли тех подземных визжалок?
— Юн спадин! — протянула Урсула, и я встал, дожидаясь женщин. Вскоре вышли и они.
— В таком молоке мы год будем плутать и никого не найдём, — произнесла мечница и поёжилась. — Она потрогала пальцем ствол древовидного папоротника и улыбнулась. — Чудное дерево.
— Не то слово, — пробурчала я и прислушался.
Лес начал наполняться звуками: стрёкот насекомых, писк какой-то мелкой живности, шелест крон.
— Глядите, — произнесла Лукреция, показав вперёд, — это что, грибы?
