строя весь пёстрый и запутанный комплекс национальных, конфессиональных и иных проблем. В 1917 году в виде весьма тяжкого наследства они достанутся советской власти. А после её падения и подчас искусственного, провокаторского реанимирования застарелых исторических «болячек» лягут нелёгким бременем на новую Россию.
Прослеживается чёткая связь этих проблем и этого реанимирования с теми внутриисламскими процессами и внешним воздействием на мусульманские круги России, которые происходили сто лет назад. Что ж, зная истоки недуга, его легче преодолевать…
Ислам после революции. XX в.
История России уникальна во многом. Едва ли не самой эксклюзивной её особенностью являются целых три революции, потрясшие державу в начале XX века. Речь о революции 1905–1907 годов, о Февральской 1917 года и об Октябрьской 1917 года. Впрочем, дело не в их названии и количестве, а в силе вызванных ими социальных потрясений, последнее из которых в буквальном смысле слова изменило ход мировой истории.
О первой русской революции 1905–1907 годов известно многое. Особенно плодотворно над этой темой поработали советские историки, чьи работы отличались глубиной анализа и использованием огромного количества архивных материалов. Были ещё живы многие участники событий, чьи свидетельства обогащали исследования интересными фактами. Тем не менее, исламский след в той революции изучен недостаточно. Правда, в девяностых годах прошлого столетия и в начале 2000-х появился ряд работ, подробно данный след рассматривающих.
В них даётся разный ответ на вопрос: мусульмане были катализатором или тормозом революции?
Мы считаем, что и тем, и другим.
Острота накопившихся противоречий, нерешённость аграрных отношений – главных в крестьянской стране, какой являлась Россия, плюс позорное поражение в русско-японской войне вызвали бурю возмущения в обществе. Его исламского сегмента, эта буря не могла не затронуть.
Наиболее активно в революционную борьбу включились татары. В 1904 году, т. е. ещё до Кровавого воскресенья 9 января 1905 года и начала вооружённых выступлений, группа мусульманских активистов провела в Казани нелегальное собрание. Его участники составили обращение, призывавшее европейские державы воздействовать на русское правительство, которое ущемляло права мусульман. Не ограничиваясь этим, мусульманские деятели предприняли шаги, направленные на сближение с либеральной оппозицией, с помощью которой также рассчитывали добиться уступок от правительства.
Среди мусульман стали возникать самые разные течения – от реформаторского до социалистического. При этом социалистическое учение воспринималось в этой среде весьма своеобразно. Работы первого русского марксиста Г. В. Плеханова повлияли на татарских революционеров прежде всего потому, что им импонировало его тюркское происхождение.
Считается, что среди «белых пятен» нашей истории одно покрывает целую эпоху национально-освободительного движения тех башкир, что называли себя волжскими булгарами. Движение известно под названием ваисовского или «Фирка-и-наджийя» («Партия избавления»). Оно возникло во второй половине XIX веке и принимало деятельное участие в революционных событиях века XX. Основателем его был народный вожак, философ и тюэг Багаутдин Ваисов. Его сын Гайнан, глубоко религиозный человек, ещё в первую русскую революцию заложил фундамент нового мировоззрения – «исламского социализма». Взгляды Гайнана Ваисова и его последователей базировались на том, что установление социализма и народовластия через Советы является исполнением заветов аллаха, и поэтому революционная борьба как бы освящена чистым, истинным исламом. Г. Ваисов желал воссоздания булгарского государства, но одновременно призывал: «Братья, стойко и мужественно проводите в жизнь социальные реформы и образуйте органы Советской власти. Если же, братья, вы пойдёте против социализма, то вы тем самым пойдёте и против бога».
Эсерам симпатизировал популярный в тюркско-мусульманской литературе татарский прозаик, драматург и публицист Гаяз Исхаки. Появилась татарская группа при Казанском комитете Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). При Бакинском комитете РСДРП образовалась Мусульманская социал-демократическая организация «Гуммет».
В 1905 году была создана политическая партия «Союзроссийских мусульман». Считать её целиком и полностью революционной, как это делают некоторые сегодняшние историки, нельзя. В начале статьи мы уже приводили наши критерии революционности. А в эту партию вступило немало панисламистов, ратовавших за полный разрыв с Россией, провозглашавших цели, весьма чуждые подлинно революционным. Менее радикальная часть членов партии выступала лишь за автономию в рамках Российского государства.
С мусульманами заигрывала Конституционно-демократическая (кадетская) партия, выражавшая интересы крупной российской буржуазии и обслуживавших её либералов. Появившись на гребне революционных событий, она интенсивно проникала в регионы и за счёт мусульман рассчитывала увеличить свой электорат.
Можно констатировать, что протесты основной мусульманской массы, чаще выражавшиеся через осторожные по форме петиции и ходатайства, были связаны не с требованием социально-политических перемен, но с защитой своей веры и обычаев и с соответствующими притеснениями. Сепаратистские и панисламистские настроения крупных фигур российского мусульманства во всех трёх революциях обычно также прикрывались вероохранительными лозунгами.
Нынешние толкователи этой острой темы относят беспокойство царского правительства насчёт брожения в рядах мусульман исключительно к тому, что, дескать, среди них распространялись неприемлемые для самодержавия европейские философские и политические воззрения на государство, другие вольнодумные идеи. Но помимо этого власть с полным основанием беспокоили участившиеся и вполне конкретные попытки расширения контактов российских мусульман с единоверцами из Турции – извечного геополитического противника России.
В этой связи важен вопрос о протурецкой ориентации ряда лидеров крымских татар – вопрос, который современные исследователи обходят стороной. Очевидно, из-за его щекотливости.
В эти годы ключевой фигурой общественного движения мусульман России стал Рашид Ибрагимов. Его называют одним из самых загадочных, но и видных общественных деятелей России начала XX века. Уже в 1904 году Ибрагимов начал поездки по стране с целью подготовки съезда мусульман. Он встречался не только с единомышленниками, но и с важными правительственными чиновниками. Хотя первоначально его работа концентрировалась среди татар Волго-Уральского региона, он поставил вопрос об объединении мусульман Казани и Крыма. Ему оказывал поддержку Юсуф Акчурин (Акчура) – богослов, литератор, офицер турецкой армии, которого можно считать первым татарским политологом и идеологом турецкого национализма. С ним общался Исмаил Гаснринский (Гаспралы), с именем которого связан подъём крымско-татарского мусульманства перед революциями и во время них. К Гаспринскому мы ещё вернёмся, а пока скажем, что Р. Ибрагимов плотно сотрудничал с царским правительством, ездил по миру, контактировал со многими службами других государств. Включая Японию, где ему были открыты все двери как политэмигранту; он стал им после подавления первой русской революции.
Сейчас ряд историков пытается придать деятельности Р. Ибрагимова исключительно гуманистический характер. Якобы мотивом её было спасение российского мусульманства. Однако, несмотря на все издержки самодержавного правления, спасать мусульман России не было никакой необходимости. Классовые интересы русской монархии диктовали сохранение и упрочение всякой конфессии, ну а доминирование православной было обусловлено объективными историческими и демографическими обстоятельствами. Подрывную работу против самодержавия и его охранителей вели многие организации. Однако, что касается большинства членов исламской эмиграции, то
