– Я поняла, к чему все идет, – сказала я, когда Киггз зажег второй фонарь от первого. – Однажды мимо пробегал кролик-хитрец Пау-Хеноа.
– Конечно, пробегал, – подтвердил Киггз и вручил мне фонарь. Мы пошли по тоннелю, напоминающему пещеру, по направлению к запертым дверям замка Оризон. – История очень запутанная и смешная, но я, к сожалению, не помню подробностей. Суть в том, что Пау-Хеноа убедил Даула, что большая часть вещей «внутри» его дома – это ненужный мусор. Горы были сломаны, от океанов плохо пахло, везде кишели паразиты. Даул начал выбрасывать вещи «наружу» одну за другой. Крохотная лачуга росла и росла, пока не превратилась в то, что мы видим сегодня, – в нашу вселенную, которая на самом деле находится «снаружи» дома Даула.
Я засмеялась, представив себе вселенную, ограниченную стенами дома, и одинокого Даула, сидящего по другую сторону – «внутри» них.
– Теперь внутри дома Даула ничего нет, – произнес Киггз полушепотом, будто рассказывал мне страшную историю. – Ничего, кроме желания обладать, отчаянного и неутолимого.
Это было место, которое на самом деле не являлось местом. Внутренняя часть, окружающая внешнюю.
– Почему ты подумал об этом? – спросила я.
Мы дошли до первой из трех запертых дверей. Люсиан достал из рукава ключ и потряс им.
– Из-за парадокса твоего сада. Его стена – это дом, вывернутый наизнанку. Пространство, которое ты считаешь внутренней частью, на самом деле находится снаружи. А остальное твое сознание, включая его огонь, на самом деле надежно спрятано в доме.
Когда я попыталась вообразить себе это, мои мысли завязались узлом, но я внезапно осознала один факт: я строила стену, чтобы сдержать свой разум и чтобы не дать ему тянуться к другим итьясаари. Разумеется, огонь моего сознания должен был находиться внутри пространства, окруженного этой стеной.
Киггз запер дверь за нашими спинами. Его глаза мерцали в свете фонаря.
– Я просто подумал, что можно попробовать подойти к вопросу с этой стороны. Разумеется, на самом деле не существует ни сада, ни стены. – Он дотронулся до моей руки. – Мне так весело, что я сам не могу в это поверить, – продолжил объяснять он. – Я наконец что-то делаю. Какая же это радость и какое облегчение! Я чувствовал себя загнанным в угол и ни на что не способным, но теперь, Серафина, мы с тобой снова вместе идем в неизвестность, как в старые добрые времена, – он сжал мою руку. – Я мог бы рассказать тебе дюжину легенд.
Нас ласково окутывала темнота. Мы шли вперед сквозь нее.
Киггз знал за́мок вдоль и поперек. Замок пронизывали тайные ходы, но они не были связаны друг с другом, поэтому мы не могли добраться до покоев Глиссельды, не перебегая через пустые комнаты или, что еще хуже, людные коридоры. Я следовала за Киггзом, замирая, когда он делал мне знак, после чего снимала сапоги и несла их в руках. Мы крались через опочивальни, в которых спали придворные; в одной из них не спали, но все равно не заметили нас, потому что были сильно увлечены.
Наконец мы добрались до узкого коридора, который тянулся вдоль королевских покоев. Проходя по нему, Киггз печально прижал руку к одной из дверей, и я подумала, не его ли это комната. Примерно через двадцать метров он остановился у другой двери и прижал палец к губам. Я кивнула, показывая, что понимаю. Он поманил меня к себе и прошептал:
– Она, конечно, удивится, увидев тебя. Постарайся разбудить ее аккуратно. В передней стоит стражник, а в коридоре – еще два.
Киггз нажал на защелку, но дверь не открылась. Он передал мне фонарь и попытался еще раз, но ничего не получилось. Разочаровавшись в дверном механизме, он толкнул дверь обеими руками, а потом повернулся к ней спиной и навалился всем весом. Она не сдвинулась с места.
– Ее что-то подпирает с внутренней стороны, – он больше не шептал. – Сундук или книжный шкаф. Что-то тяжелое. Она специально ее заблокировала. – Он еще раз сердито толкнул дверь. – Вот и все, теперь тебе не поговорить с ней до того, как Джаннула узнает, что ты здесь.
– Может, я залезу через окно? – предложила я, но по выражению его лица поняла, что это невозможно. – А что насчет входной двери? – Выражение его лица еще явственнее сообщило мне о том, что ничего не получится. Почему-то это меня развеселило. – Ты же видел, как я однажды провела стражей. Что может произойти в худшем случае?
– Они арестуют тебя и бросят в темницу.
– Что привлечет ко мне внимание Глиссельды. Конечно, я не совсем так себе это представляла, но будем работать с тем, что есть.
Он вздохнул – бедный, исстрадавшийся принц – и повел меня к двери, мимо которой мы недавно проходили. За ней находились красиво обставленные покои. Киггз не сказал, что это его комната, и здесь было слишком мало книг, чтобы утверждать наверняка, но, с другой стороны, его рабочий кабинет находился в Восточной башне. Возможно, в этой комнате он только спал.
У двери, которая вела в главный коридор, он забрал у меня фонари и прошептал:
– Коридор резко сворачивает в сторону, так что они не увидят, что ты вышла из этой комнаты. Осмотрись и подгадай подходящий момент. Ты взяла с собой тник?
Я указала на него пальцем. На этот раз он был в форме кольца.
– Я заметил, что ты оставила кинжал в палатке, – тихо проговорил он. – Я думал захватить его, но решил, что ты сделала осознанный выбор. Надеюсь, мы о нем не пожалеем.
Я быстро поцеловала его в краешек бороды. Я знала, что это не успокоит его тревогу, но зато я почувствовала, как меня наполняет храбрость. Я сделала шаг наружу, и он бесшумно закрыл дверь за моей спиной.
Я подкралась к охранникам Глиссельды, которые сидели на табуретах друг напротив друга и играли в карты. Они не заметили меня, пока я не подошла к ним в упор.
– Ой, дамочка, как это вы сюда пробрались? – вопросил высокий стражник, вытягивая шею, словно пытался разглядеть, не идет ли по коридору кто-нибудь еще.
– Я одна из итьясаари, – сказала я и закатала рукав дублета, чтобы показать им пару чешуек. – Святая Джаннула отправила меня с посланием для королевы.
– Это не может подождать до утра? – спросил другой страж, который был старше, но ниже первого. Его шлем напоминал перевернутый тазик. Он складывал и разворачивал веер карт в руке. – Ее Величество очень бережно относится к своему сну. Передайте сообщение нам, а мы скажем ей, когда она проснется.
– Я должна поговорить с ней лично. Это крайне важно.
Мужчины переглянулись и закатили глаза.
– Королева приказала ночью не пускать к себе даже святую Джаннулу, – произнес высокий страж, вытягивая ноги вперед и перекрывая доступ к двери. – И даже если мы позволим вам пройти – а мы этого не сделаем, – вам придется уговорить ее личного охранника Альберда пропустить вас дальше, а это невозможно.
– Почему? – Я вытянула спину, будто могла говорить на равных со всеми Альбердами в этом мире.
