Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Эта атмосфера подавленной тишины переходила от квартала к кварталу, зато на Джэкдоу-стрит тишины и в помине не было. У Андропова радио и телевизор орали в полный голос, в точности как и когда я уходила. Их было слышно с дальнего конца улицы. Это даже само по себе будило интерес. Электричества не было во всем городе, зато у него был собственный источник тока: фигня какая-нибудь механическая, а может, просто куча аккумуляторов.
И это не единственное, что звучало на нашей улице. Дом Старшого Бента содрогался от беззаботных песнопений. Пели там то, что поначалу звучало как религиозные гимны, но, если прислушаться, выходила «Слава любви» Питера Сетеры[115]. До чего ж странно было слышать исполненные радости голоса, отшагав долгий день по жаре, ничего не слыша, кроме дурацких флажолетов мух.
Приблизившись к своему дому, увидела Темплтона, выглядывавшего из открытых дверей своего гаража. Вышел, дойдя до самого края тени, но, как всегда, задержался там, зная, как пагубен для него солнечный свет. На плечах у него была накидка, и, увидев, что я уже близко, он широко развел руки в стороны и показал мне свои клыки. Я изобразила пальцами крест, и мальчишка послушно отступил в сумрак.
Я стояла на улице, глядя на дом Урсулы, и думала, как здорово было бы зайти в него, усесться на диване, давая отдых ногам. Может, она бы предложила мне солнечного чая. Позже, когда вечером запрохладило, я бы растянулась рядом с Йоландой, сняла бы со своей руки серебряный браслет и надела б его на ее запястье.
Потом я разглядывала заколоченные окна квартиры Андропова, дрожавшие от шума за ними. Представила себе, как этот жирный угрюмый русский наведывается к соседям, чтобы сообщить Старшому Бенту, что старушка ‘Онисак собирается нагадить ему, настучав в ФБР. Мне припомнилось, как бывший химик примчался сломя голову как раз перед тем, как вдарил первый дождь, как ухватил он Мартину за руку и потащил ее силком в дом, невзирая на ее протесты. Потом всплыло в памяти увиденное в его ванной, когда я подглядывала в окно с другой стороны дома: пластиковые трубки, стеклянные мензурки, кувшин с галлоном какого-то прозрачного химического раствора. Еще задумалась, из какой он части России и не эмигрировал ли откуда-нибудь рядом с Грузией.
Еще раз бабахнул гром, вполне громко, чтоб воздух задрожал. Задумайся я надолго, так, наверное, сообразила бы какой-нибудь хитрый способ выманить его из квартиры на первом этаже и сумела бы проскользнуть к нему и еще разок взглянуть, что у него в ванной делается. Ведь, если разобраться, прожди я еще ночь, а ему известно, что я уже рядом, он ведь, может, и сам ко мне наведался бы.
Решила так: хитрые уловки переоцениваются, а лучше, как, по слухам, говаривал лорд Нельсон, «нагрянуть прямо на них». Припав на одно колено, вытащила из рюкзака бутылки с водой и выставила их в ряд на бровке. Потом стала собирать пригоршни кристаллических шипов. Укладывала их в рюкзак, пока тот на две трети не заполнился и не сделался тяжел, как мешок стеклянных шариков. Закрыла рюкзак на молнию, слегка приподняла, попробовав на вес, и подошла к крыльцу Андропова.
Бухнула ногой в дверь раз, другой, третий, вполне крепко, чтоб та в проеме задрожала. И заревела:
– Иммиграционная служба. Иван, открывай! Дональд Трамп велел нам схватить тебя за задницу и отволочь обратно в Сибирь! Либо ты нас впускаешь, либо мы сносим дверь с петель!
Сама шагнула в сторону и вжалась в стену.
Дверь распахнулась, Андропов высунул свою жирную обвислую рожу. И понес:
– Да я щас свой член к тебе в дыру эмигрирую, сучара ты лесбиянская… – только продолжить не смог.
Я обеими руками обрадовала его мешком по макушке, он рухнул на одно колено, чего мне только и нужно было. Свое колено я направила точно по центру его лица и привела в соприкосновение с тотчас хрустнувшим крючковатым носом. Застонав, малый плюхнулся на все четыре. В одной руке у него был зажат здоровенный ржавый гаечный ключ, и я вовсе не собиралась позволить ему им воспользоваться. Каблуком ковбойского сапога придавила ему костяшки пальцев, услышала, как расходятся кости. Андропов заорал – и выпустил ключ.
Подхватив ключ и переступив через Андропова, я прошла в прихожую, темную и пустую, кисло пропахшую плесенью и нечистым телом. Обои с зелеными цветочками отставали от стены, выставляя наружу покрытую пятнами сырости штукатурку.
Поворот налево привел меня в грязную жилую комнату. Диван и приставные столики были из тех, какие люди выставляют на тротуар рядом с картонкой, где написано: «Бесплатно». Стоял кальян-самоделка из двухлитровой бутылки из-под «кока-колы», внутри которой в воде бултыхалось дюймов пять коричневой жижи, похожей на дрисню.
Планшет его был подключен к станции зарядки, рядом стоял большой динамик, работавший через «блютус». Раздражающий синт-поп зацикленно проигрывался на фоне неумолчной ритмичной долбежки. Я вырвала шнур из его звуковой деки и тем прикончила это исчадие санкт-петербургской электроники. Однако все равно что-то по-прежнему ревело на всю квартиру. Где-то в ее глубине Хью Грант[116] орал под аккомпанемент напыщенных скрипок. За этим слышался поток сердитых сдавленных криков.
Я протопала по темному коридорчику между жилой комнатой и спальней. Под ногами у меня катался по полу громадный темно-розовый вибратор в форме конского фаллоса. Я шатнулась и уперлась рукою в дверь справа от себя, она распахнулась, открыв неопрятную ванную комнатушку, заглянуть в которую мне уже довелось.
Тут он устроил для себя лабораторию. Я не химик, но, верняк, представлялось, будто у него вся раковина полна кристаллическими, стекловидными желтовато-белыми осколками. Несколько больших коричневых емкостей, наполненных тормозной жидкостью (тормозной жидкостью?), стояли в ванне. Резиновые трубки вились между склянками с жидкостью янтарного цвета. Вся комнатушка насквозь провоняла резким запахом лака для ногтей.
Сдавленные крики теперь слышались ближе. Я выбралась из ванной и пошла в спальню.
Мартина лежала на большой металлической кровати с медными шишечками на стойках, руки ее были заведены за спину и скованы голубоватыми стальными наручниками. Ее правое колено охватывал черный кожаный браслет, к которому был прикреплен один конец шнура-удлинителя. Другой его конец был тщательно обвязан вокруг сверкающей кроватной стойки. Девушка выглядывала из-под спутанных белокурых локонов, как внимательно смотрит за окружающим лисица из колючих зарослей. Рот ей Андропов залепил куском изоленты. На туалетном столике у кровати стоял раскрытый ноутбук, на экране которого в полную громкость транслировался, похоже, Ноттинг-Хиллский карнавал.
Она смотрела на меня и пинала свободной ногой стену, так же, как делала за день до этого: то был единственный способ дать кому-то знать, что ей нужна помощь. Она силилась встать на колени, извиваясь и так, и сяк, вздымая в воздух острые края тазовых костей. Так и казалось, что идет порно-представление: двадцатидвухлетняя стриптизерша с алебастровой кожей в дешевом нижнем белье и футболке с эмблемой очередной группы музыкальных шизоидов, до того заношенной и протертой, что она и на кухонные тряпки не годилась. Впрочем, удерживало меня отнюдь не удивление увидеть ее заточенной в андроповской спальне. Внимание приковывала стеклянная трубка на приставном столике – опять-таки с желтоватыми осколками кристалла в ней… кристалла, все меньше и меньше походившего на смертоносный дождь и все больше и больше на сами знаете что.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
