Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
Далее необходимо отметить очень сильную струю лиризма, пропитывавшего собою все его творчество. По данным Е., «был скорее камерный поэт-лирик». В разделе общей характеристики мы отмечали, что эта склонность к лиризму относилась к числу наиболее интимнейших, связанных с глубинной частью его личности, переживаний, тщательно скрываемых под скорлупой часто нарочито подчеркнутого цинизма и грубости. Очевидно, что эти окрашенные в лирику наиболее интимные и сокровенные его переживания целиком сублимировались в его творчестве. Этим объясняется контраст между его отношением к людям, как оно сказывалось в его творчестве, и тем, как оно сказывалось в его жизни в быту. В противоположность поверхностному и лишенному чувства глубокой симпатии отношению его к людям в быту, вытекавшему из асинтонной установки его личности в целом, в своем творчестве он, по данным Е., был способен к установлению настоящего, подлинного контакта с людьми.
Необходимо указать далее на наличие в его произведениях элемента скепсиса и иронии, хотя этот элемент выступает в творчестве значительно слабее, чем элемент романтизма: «…стихи по преимуществу были проникнуты романтизмом. Однако попадались и юмористические, и притом очень едкие стихотворения, так что элемент скепсиса и юмора проскальзывал также и в творчестве» (И).
Этот элемент скепсиса и иронии является, как это подробно разбиралось в общей части, наряду со склонностью к романтике, одной из существенных черт его характера, в частности склада его мышления. Необходимо, однако, отметить существенное различие между этим элементом и элементом романтики в отношении значения того и другого для творческой и бытовой сторон личности.
Если проявления элемента романтики в быту, как указывалось только что, могут с большим основанием рассматриваться как мощное влияние творческой стороны его личности на бытовую, то в отношении элемента скепсиса и иронии мы можем предположить противоположно направленное течение процессов. Стоит рассматривать проявления элемента скепсиса и иронии в его творчестве как обусловленные влиянием, оказываемым на творчество установкой личности и складом мышления, свойственными в первую очередь и главным образом бытовой стороне личности. Это вполне гармонирует с тем, что этот элемент играл в его творчестве второстепенную роль, в отличие от того решающего и определяющего собой все его творчество в целом значения, которое имел элемент романтики.
Е. высказывается следующим образом относительно общего характера его творческой деятельности:
Представлял собой как бы драгоценный слиток, чудесный сплав. В «Думе про Опанаса» сам был и Опанасом и Коганом. Внутри души была трагедийность, которую воплощал в своих произведениях. Воплощал себя самого, свои желания в героях своих произведений.
Укажем на высокое развитие речевой экспрессивной стороны, связанной с его творческой деятельностью. В общем разделе мы упоминали о том, что обладал выраженной способностью к декламированию стихов. Проиллюстрируем это несколькими отрывками из бесед:
Замечательно читал свои стихи – лучше, чем все, кого приходилось слышать (Д).
Была великолепная, очень образная манера читать свои стихи «с напором» (А).
Любил во время ходьбы декламировать стихи, часто вслух и полушепотом (например, когда был один) (Б).
Очень хорошо читал стихи. Мог при помощи своего чтения (а следовательно, и понимания) представлять в новом свете классических поэтов.
Мы на этом заканчиваем далеко не полный обзор главнейших моментов, имеющих отношение к его творчеству. Отметим напоследок, что способность к писанию прозой была у него развита, по-видимому, в слабой степени, во всяком случае не может идти ни в какое сравнение с его одаренностью к стихотворчеству. Это вытекает из определенного указания А. на то, что «пытался писать прозой, но получалось значительно хуже, чем стихами». Этот факт представляет большой интерес, так как должен быть рассматриваем как указание на ограниченность его одаренности именно стихотворчеством, не распространяясь на прозу.
В общем разделе мы неоднократно подчеркивали то доминирующее значение, которое творчество занимало в проявлениях его психики. В настоящем разделе мы имеем в виду подробнее осветить этот центральный момент во всей установке его личности.
Отметим прежде всего еще раз его необычайную целеустремленность в свою творческую работу. Наряду с этим все без исключения лица, с которыми нам приходилось беседовать, подчеркивают его серьезное отношение к своей творческой деятельности и противопоставляют это последнее его поверхностному несерьезному отношению ко всему остальному, что не стояло с ней в какой-либо связи.
Но к своему творчеству относился очень серьезно; единственное, что он принимал серьезно (Ж).
Когда говорил о поэзии, то совершенно преображался: основное в нем – это была его творческая деятельность (Д).
Было честное отношение к делу, хотя и приходилось халтурить. Например, про «Думу про Опанаса» писал, что думает, что эта вещь не будет опубликована по идеологическим причинам (Е).
Как правило, всегда писал стихи для себя, не заботясь о том, будут ли они напечатаны. Лишь в последние годы была уверенность в том, что он будет печататься, так как заработал себе имя (А).
В заключение приведем следующее замечательное по своей глубине определение, данное З.:
Был прежде всего писатель. Вопросы литературы были всегда и везде на первом плане. Если бы принужден был сделать выбор между хорошим стихотворением и хорошим человеком и чем-либо нужно было пожертвовать, то пожертвовал бы вторым.
(Замечательное определение отношения к людям и к творчеству. – Г. П[оляков].)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Психомоторная сфера
Правша. Общая малоподвижность, в которой большое значение имело, по-видимому, его заболевание. Имеются указания на то, что в молодые годы был достаточно подвижным. Привычный вывих в левом плечевом суставе, излишняя гибкость в суставах пальцев и кистей, неопределенные указания на возможность наличия некоторой гипотонии во всем теле.
Мягкость, плавность, сдержанность в движениях с тенденцией к некоторой замедленности. Некоторая неловкость в общих движениях, которая должна быть скорее расцениваема как «двигательная небрежность».
Координация тонких моторных движений была хорошая, если в действие не вовлекались более обширные движения туловища и конечностей. Большое влияние заинтересованности и направленности внимания на качество производимых действий.
Мимика и жестикуляция средней выразительности, сдержанные и спокойные.
Хорошо развитая способность к подражанию, имитированию выразительных движений других, среди которых наилучше удавалось имитирование манеры речи. Эта способность непосредственно связана с наличием у него элемента актерской одаренности, находившего яркое свое выражение в его инсценировках и чудачествах. Мог подражать звукам птиц.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
