Лишь только получив заключение доктора Ся, Чэнь позвонил секретарю парткома Ли. Ли выслушал его, ни разу не попытавшись перебить.
– Вы уверены, – спросил напоследок Ли, – что в ту ночь за рулем машины был У Сяомин?
– Да, уверен.
– Заключение доктора Ся у вас?
– Еще нет, но по телефону он подтвердил, что волос, обнаруженный в багажнике машины У, принадлежит Гуань.
– Го готов дать показания против У?
– Да. Он понимает, что тем самым спасает собственную шкуру.
– Значит, по-вашему, пора кончать.
– У нас есть мотив, улики и свидетель. И алиби У оказалось ложным.
– Дело необычное. – Чэню показалось, что Ли глубоко задумался и несколько раз вздохнул перед тем, как продолжать. – И рассмотрят его не в обычные сроки. Завтра я иду к начальнику Чжао. Пока никому ни слова!
Подойдя к кабинету Ли, Чэнь увидел на двери записку:
«Товарищ старший инспектор Чэнь! Пожалуйста, подождите нас в конференц-зале номер 1. Начальник управления Чжао тоже придет. Ли».
В конференц-зале никого не оказалось. Чэнь выдвинул себе обитый кожей стул в конце длинного стола. В ожидании он еще раз перечитал свои записи. Ему хотелось, чтобы отчет был максимально доходчивым, сжатым и точным. Закончив чтение, он снова посмотрел на часы. С назначенного времени прошло уже двадцать минут.
Он не питал иллюзий относительно предстоящего совещания. Вряд ли его начальники с нетерпением ждут встречи. Наверняка опять заведут свою песню об интересах партии и отстранят его от дела. В самом худшем случае его официально уволят.
Однако Чэнь твердо решил не сдаваться – пусть его уволят и даже исключат из партии!
Как сотрудник полиции, он обязан свершить правосудие, покарав убийцу, кем бы тот ни был.
Как член партии… Чэнь помнил о своих обязанностях члена партии. Курс политграмоты. Член партии обязан прежде всего служить интересам партии.
В том-то и трудность. В чем они, интересы партии?
В начале пятидесятых годов председатель Мао призвал китайскую интеллигенцию поучаствовать в дискуссии об ошибках среди представителей партийного руководства. «Великий кормчий» заявил, что этого требуют интересы партии. Однако, после того как некоторые восприняли призыв буквально, Мао впал в ярость и обвинил наивных обличителей в ревизионизме. Их отправили в тюрьму. Разумеется, газеты тут же раструбили о том, что и это сделано в интересах партии. Более же ранний призыв Мао провозгласили мудрым тактическим ходом, призванным «выманить змею из логова». Так было и с другими политическими перегибами, включая и культурную революцию. Все делалось в интересах партии. После смерти Мао катастрофические последствия культурной революции списали на «просчеты, сделанные из лучших побуждений», что не умаляло славных достоинств партии. Китайский народ снова призывали забыть прошлое в интересах партии.
Чэнь осознавал разницу между постом старшего инспектора и членством в партии, но раньше не очень задумывался о том, что две эти его ипостаси могут вступить в открытое противоборство. И вот пожалуйста – скоро противоборство разрешится.
Пути назад нет. В самом худшем случае он, старший инспектор Чэнь, готов подать в отставку и работать в ресторане Лу Иностранца. Во времена Западной династии Хань то же самое сделал Сыма Сяньжу. Он открыл крохотную закусочную, носил короткие штаны, потел, разливал вино из огромного кувшина. За ним последовала Вэньцзюнь; она разносила посетителям вино, улыбаясь, как цветок лотоса на утреннем ветерке, и ее нежные брови напоминали далекие горные вершины. Возможно, конечно, такие подробности – плод романтического воображения Гэ Хуна, автор «Очерков о Западной столице». Однако он писал честно, и у него была чистая совесть. Жить как все, независимо от того, есть рядом с ним такая вот преданная Вэньцзюнь или нет! Возможно, ею станет русская девушка в китайской национальной юбочке, с модными высокими разрезами, сквозь которые просвечивают ее белые бедра, а рыжие волосы пламенеют на фоне серых стен…
Ну не глупо ли предаваться таким мечтам перед важным совещанием?
Потом он услышал шаги. На пороге показались двое. Секретарь парткома Ли и начальник управления Чжао.
Чэнь поднялся. К его удивлению, следом за Ли и Чжао в конференц-зал вошли еще несколько человек, в том числе следователь Юй, комиссар Чжан, доктор Ся и другие офицеры.
Юй сел рядом с Чэнем. Вид у него был несколько озадаченный. Сегодня они виделись на работе впервые после того, как Чэнь вернулся из Гуанчжоу.
– Вчера вечером меня неожиданно отозвали, – сообщил Юй, пожимая Чэню руку.
Расширенное заседание парткома было необычным, ведь следователь Юй не входил в его состав, а доктор Ся даже не был членом партии.
Встав во главе длинного стола, секретарь парткома Ли зачитал длинную цитату из последнего «важнейшего» постановления ЦК. Постановлением открывалась кампания против разлагающего влияния западной буржуазной идеологии. Затем Ли перешел к работе управления:
– Как вы, наверное, знаете, в деле, которое вел старший инспектор Чэнь, наступил решающий перелом. Данное дело красноречивее всяких слов доказывает необходимость новой кампании нашей партии. Чем грандиознее наши экономические достижения врезультатеполитики «открытых дверей», тем бдительнее нужно быть по отношению к разлагающему влиянию Запада. Данное дело показывает, насколько тлетворным и разрушительным может оказаться такое влияние. Преступники подпали под него, несмотря на то что оба происходят из семей старых революционеров. Это важное дело, товарищи. Народ нас поддерживает. Как и Центральный комитет. Мы хотим принести официальные поздравления старшему инспектору Чэню за выдающиеся достижения… В ходе расследования ему пришлось преодолеть серьезные трудности. Конечно, и товарищ следователь Юй, и товарищ комиссар Чжан также внесли свою лепту.
– О каком деле вы говорите, товарищ секретарь парткома? – спросил совершенно сбитый с толку Юй.
– О деле У Сяомина, – торжественно ответил Ли. – Вчера вечером У Сяомин и Го Цзян были арестованы.
Чэнь подумал: ничего удивительного в том, что Юй в таком замешательстве. Только что их вроде бы отстранили от работы – а на следующий день преступники арестованы! За одну ночь все как по волшебству переменилось. Расследование завершилось самым неожиданным образом. Когда Чэнь перебирал в уме различные варианты развития событий, самым лучшим ему представлялся тот, в котором У Сяомина не тронут до смерти У Вина. И вот – отец еще жив, а сын арестован.
– Возможно ли такое? – Юй встал. – Мы ничего не знали…
– Кто производил аресты? – спросил Чэнь.
– Министерство общественной безопасности.
– При чем тут МОБ? – возмутился Юй. – Дело ведем мы. Старший инспектор Чэнь и я… и, конечно, комиссар Чжан тоже, он наш политический советник. Мы с самого начала занимались расследованием!
