— Полина, очисти мою лицевую пластину, — велела она, нащупала пальцами в перчатках управление двигателем, стабилизировала свое положение относительно Варама и включила двигатель, отправляясь за ним. По дороге Свон миновала небольшое облако обломков яхты, среди которого вращался большой кусок, добрая треть, а то и половина корпуса — каюты зияют, видны переборки, как на рисунке в разрезе или в кукольном доме. Пришлось изменить курс, чтобы разминуться с разбитым кораблем, потом попробовать вернуться на след Варама. Он по-прежнему вращался и казался гораздо меньше; Свон на максимальной скорости полетела к нему. Почти задача для Полины, но по-прежнему нужно было лавировать среди осколков, поэтому она оставила управление за собой и гналась за Варамом, увертываясь от обломков яхты. Миновав их, она снова включила ускорение, вспомнив все свои навыки и не обращая внимания ни на что, кроме погони. Фигура впереди росла. Свон закричала:
— Полина, помоги!
— Позволь мне вести скафандр.
— Хорошо, только быстрей!
— Двигатель и так работает на полную мощность. Мне придется затормозить, если ты не хочешь проскочить мимо.
— Ну же!
Они неслись сквозь звезды. Варам в поле зрения по-прежнему рос. Свон снова взяла управление на себя вопреки возражениям Полины и продолжала стремительное сближение до самой последней секунды, а тогда резко повернула и выключила двигатель, едва не столкнувшись с Варамом; пришлось пролететь мимо (опять с помощью двигателя) в нескольких сантиметрах. Свон увидела его лицо: он потерял сознание, рот у него был раскрыт; Свон закричала, снова врубила двигатель, сделала крутой поворот и вернулась к нему. Полина не могла бы проделать это лучше.
Его скафандр был пробит под левым коленом, свернувшаяся и замерзшая кровь напоминала большой струп. Свон ухватила скафандр возле раны и стянула края.
— Дай шланг, надо выпустить воздух из штанины.
Скафандр Варама должен был перекрыть отверстие перегородками, как турникетом. Может, нижняя часть ноги уже замерзла и погибла, но скафандр справился с утечкой и поможет справиться с шоком. Она взяла высунувшийся из ее пояса шланг и продела его в отверстие в скафандре, маленькое, меньше сантиметра диаметром — шланг едва прошел. Свон пальцем зажала отверстие с другой стороны и подала через шланг теплый воздух. Все это время она кричала:
— Варам, я здесь, очнись!
Ответила только Полина:
— Из-за твоего крика я не могу считать его жизненные показатели.
— Что это значит?
— Он дышит. Сердце бьется.
— А что с ногой?
— Кожа обморожена, вероятно, ткани тоже. Давление девяносто на пятьдесят, значит, он потерял много крови. Он в шоке.
— Стабилизируй его, согрей! Возьми управление его скафандром!
— Успокойся. Я связалась с его скафандром. Пожалуйста, помолчи.
Свон замолчала и предоставила своему компьютеру действовать. Срочная медицинская помощь — один из древнейших алгоритмов ИИ, настолько отлаженный за столетия, что компьютер теперь справлялся лучше человека. Полина сказала: есть все основания считать, что его положение стабилизировалось.
Но потом Полина сказала:
— Его скафандр поврежден. Я хочу взять управление на себя.
— Ты это можешь?
— Да. Это легче сделать, подключившись к нему, так что отныне вы связаны.
— Тем лучше, только делай.
Свон принялась возиться с дырой в штанине скафандра. Скафандр можно было починить, поставив заплату, и Свон принялась готовить эту заплату, привязанная к поясу Варама энергетическим и информационным кабелем. Вокруг медленно вращались звезды, но она на них не смотрела. Заплаты в наборе Варама были в основном квадратные с закругленными углами; требовалось снять с заплаты оболочку, потом приложить, прижать и ждать, пока пройдет химическая реакция.
Когда скафандр был запечатан, она спросила Полину, можно ли что-нибудь сделать с ногой. Возможно, зря, но Свон понимала, что боится. Полина сказала — не стоит.
— Его скафандр применил повышенное давление воздуха и коагулянты. Кровотечение уже остановлено.
— Скафандр оказывает ему медицинскую помощь?
— Да.
Утешительно было напомнить себе, что скафандр — не только маленький космический корабль, но и своего рода личный госпиталь.
— Варам, ты меня слышишь? — спросила она. — Как ты?
— Слышу, — прохрипел он. — Не очень.
— Что болит?
— Ногу жжет. И я… тошнит. Пытаюсь удержать рвоту.
— Хорошо, сдерживайся. Полина, можешь дать ему что-нибудь противорвотное?
— Да.
Они плыли сквозь звездную ночь. Свон не хотелось это признавать, но больше она ничего не могла сделать. Млечный Путь казался мотком белого светящегося шелка с Угольным Мешком[143]и другими черными пятнами, еще более черными, чем обычно. В остальных местах звезды везде так наполняли черноту, что она не казалась кромешной — словно за чернотой таилась белизна, нестерпимо яркая. «Чернота в Млечном Пути должна означать, что в Угольном Мешке очень много угля. Неужели вся чернота неба сделана из черной угольной пыли? — рассуждала Свон. — А если бы все звезды Вселенной были видны, стала бы ночь белой?»
Самые яркие звезды словно находились от них на разных расстояниях. Когда Свон увидела это, космос раздался, вытянулся вдаль, перестал казаться задним планом, до которого несколько километров. Они были не в черном мешке, а в бесконечном пространстве. Свидание в огромной комнате.
— Варам, как ты себя чувствуешь?
— Немного лучше.
Это хорошо. Рвота в шлеме опасна, не говоря уж о том, что последствия неприятны.
Они плыли в пространстве. Прошло несколько часов. Пища поступала к ним в жидком виде — в скафандре можно было пить через трубку, еще в специальных мешках в шлеме были бруски, которые можно жевать, — жевать и глотать. Свон проделала все это. Помочилась в памперс в скафандре.
— Варам, есть не хочешь?
— Я не голодный.
Не очень утешительно.
— Тебя снова тошнит?
— Да.
— Плохо. Сейчас я попробую стабилизировать нас относительно звезд. Ты почувствуешь, как я тебя тяну. Может, тебе закрыть глаза, пока мы не остановимся?
— Нет.
— Хорошо, все равно будет не очень быстро. Поехали.
Она дала толчок в направлении, противоположном вращению; из-за тяжести Варама, висящего у нее на боку, это было трудно. Лучше взять его на буксир и толкать вперед. Она так и сделала и чуть сжала его; в ответ он тихонько жалобно замычал. Она более или менее стабилизировала их относительно звезд и развернула так, что впереди оказалась Венера. Планета оставалась в тени. Если солнечный щит уничтожен или поврежден, они бы, несомненно, увидели это — ставший ослепительно белым полумесяц или какую-то часть, и, поскольку они были со стороны «зонтика», внешней части щита, который возможно подвергся удару, Свон казалось, что освещенная сторона Венеры должны быть обращена к ним.
