– И что? – спросил Картер, хотя догадывался, куда клонит Макс.
Глаза Макса сердито вспыхнули.
– А то! Их хабар мой по праву. Тридцать тысяч наличными. Со всеми долгами расплачусь. Я Полу позвонил. Встретит нас на подходе.
– Где-где?
– На подходе. – Лицо Макса побагровело от злости. – Мы навсегда отобьем у них охоту меня кидать.
У Картера заледенела кровь.
– А как ты все это мыслишь?
Макс свирепо улыбнулся:
– Больше они не столкнут меня на обочину. Хватит, побегал я от этого долбаного сучонка. Прежде всего, пусть вернут то, что тогда забрали. А потом… Либо пусть по чесноку берут меня в долю, либо я научу их со мной считаться.
Картер даже побледнел:
– Макс, ты никак все мозги себе прококаинил? Ничего глупее я еще от тебя не слышал! А если они пошлют тебя подальше с твоими бизнес-планами? Или ты их заставишь?
– Картер, мне и без твоих правильных речей тошно. Мастерская едва дышит. Долгов выше головы. У меня нет другого выхода.
– Неправда. Я тебе не раз предлагал помощь. Нужны деньги? Скажи сколько.
– Нет, – упрямо замотал головой Макс.
– Я предлагаю тебе простой и разумный выход, – как ребенка, уговаривал его Картер. – Почему ты веришь наводке того парня? А вдруг это подстава? Мы туда явимся и увидим пятнадцать лбов, которые любят пускать кровь. Ты уже однажды поиграл в Рэмбо.
– Не боись. Тот чувак надежный. Не крыса, – убеждал его Макс. – Все будет в лучшем виде. Можешь мне верить.
Картер открыл было рот, но тут же закрыл. Он все меньше и меньше верил своему другу. К тому же Макс отличался диким упрямством. Кокаин лишь усугублял все дрянные стороны его характера. Ложная гордость не позволяла ему принять финансовую помощь Картера. Макс не желал слушать никаких доводов. Он принял решение и плевать ему на последствия.
Мобильник Картера просигналил о поступившем сообщении. Картер сразу догадался, от кого оно.
Разбуди меня, когда вернешься. Будь осторожен. х
Страх взял его грудь в тиски. Картер убрал мобильник и снова спросил:
– А я тебе зачем?
– Ты единственный, кому я доверяю прикрывать мне спину.
– Редкостное счастье, – невесело усмехнулся Картер. – Макс, это провальная затея. Ты уверен, что других способов нет?
Макс как будто не слышал его вопроса. Он подошел к стене и снял обрамленный плакат с изображением винтажной «Шелби GT». Открыв дверцу встроенного сейфа, вытащил два пистолета марки «глок». Один протянул Картеру.
Картер не торопился брать оружие, и это не понравилось Максу.
– Я все еще под наблюдением, – напомнил ему Картер. – Если меня схватят с этой игрушкой… Я уж не говорю про то, если придется стрелять. Ты понимаешь, чем это закончится?
– Кто тебе говорил, что придется стрелять? – огрызнулся Макс. – Бери.
Глубоко вдохнув, Картер взял пистолет. Хорошо еще, что он был в перчатках. Раньше ему нравилось держать в руке огнестрельное оружие. Это вселяло ощущение силы и непобедимости. Но сейчас все было по-другому. «Глок» показался ему чужой и опасной игрушкой.
Картер сглотнул.
Он понимал, что больше не нуждается в таких подпорках. Любовь Кэт придавала ему сил гораздо лучше, чем любое оружие. С ней Картер научился чувствовать себя другим человеком, которому не нужны пистолеты и наркотики и который не будет марать руки, угоняя машины и вступая в сделки с разным отребьем. Он даже и не подозревал о существовании силы любви. Любовь Кэт – вот что делало его по-настоящему непобедимым.
«Глок» лежал на его ладони. Картер представлял Кэт в своей постели: теплую, сонную, ждущую его возвращения. И тогда вдруг понял, что достиг жизненной развилки.
Одна дорога вела домой, к Персику и новой жизни. Вторая грозила вернуть его в мир, где он провел столько жутких беспросветных лет. В темную пещеру, где полным-полно гадких воспоминаний, безнадежности и страха. Ну хорошо, мозги Макса затуманены кокаином. Но он-то не утратил способности думать. Если он возьмет пистолет и отправится на эту идиотскую разборку, все закончится водворением обратно в Артур-Килл. Он снова станет никчемным преступником без перспектив и будущего. Потеряет уважение всех, кто верил в него. Но что еще хуже… что несравненно хуже… он потеряет Кэт. Такого вероломства она ему не простит.
Макс был не в той ситуации, когда его нужно выручать ценой собственной жизни и свободы. Картер категорически не хотел возвращаться в тюрьму. Он потратил слишком много сил, чтобы выбраться из того мира. Он не предаст своего Персика. Она была для него смыслом жизни.
Макс выволок из сейфа большую сумку и стал выкладывать на стол весь находящийся там арсенал огнестрельного и холодного оружия.
– Я не могу, – тихо сказал Картер.
– Что? – не понял Макс, вертя в руках большой нож.
Картер положил «глок» рядом с сумкой.
– Не могу пойти с тобой.
– Это еще почему? – спросил озадаченный Макс.
– Я перерос такие штучки. – Картер кивком указал на пистолет.
– Что значит – не могу? – Макс отказывался ему верить. – Ты мне там нужен.
– Нет, Макс, не нужен. И тебе самому там нечего делать. Ты завяз. Я помогу тебе выбраться. Без оружия, без кокаина. Я заплачу твои долги. Я…
– Иди ты в задницу со своей благотворительностью! Не нужны мне твои деньги! – заорал Макс. – Что, не понимаешь?
– Не понимаю. А ты мне объясни. Просто и доходчиво.
– Хорошо. Будет тебе просто и доходчиво.
Макс обошел вокруг стола. Он ступал тяжело, вкладывая злость в каждый шаг, однако Картер не сдвинулся ни на дюйм.
– Думаешь, если ты перед своей Кэт разыгрываешь хорошего парня и она тебе верит, ты действительно изменился? Думаешь, ты выше всего этого? – Макс обвел руками свой тесный кабинет. – Нет, чувак. Ты все тот же Уэсли Картер. Ты никогда не изменишься. Не сможешь.
Умом Картер все понимал. Кокаин развязал Максу язык, и из него сейчас выплескивалась обида и злость на перекосы в собственной жизни. И тем не менее Картеру отчаянно хотелось въехать Максу кулаком по губам.
Молчание Картера Макс расценил по-своему:
– Или ты очумел от свалившихся денежек? Ну как же, теперь тебе позволили запустить руку в бабушкину копилку. Вот только не у всех есть фонды и акции. Некоторые вынуждены пользоваться другими платежными средствами.
– Хватит поливать меня дерьмом! – не выдержал Картер. – Сам знаешь, я никогда не дрался за те деньги. И никогда не был помешан на деньгах. Просто когда они у тебя есть, можно не соваться туда, где тебе въедут битой по черепу. Но вижу, говорить с тобой бесполезно. Кокаин разъел тебе все извилины.
