Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
Если честно, ей нравилось слушать себя как по радио — звучало таинственно и необычно… Глухо смеялась, говорила по-французски, рассказала очень неприличный, по её мнению, анекдот — Евгений благосклонно усмехнулся. Она чувствовала такое доверие к нему, такую благодарность, что эта вспышка чувств ослепила и оглушила её (подумать только, а ведь считала себя фригидной, потому что её никогда не тянуло ни к мальчикам, ни к девочкам, ей и в голову бы не пришло ласкать себя, как это делала Люс, — в ванной, отвинтив головку душа).
И кто мог назвать эти нежные молнии тяжёлым и ржавым словом «оргазм», больше походившим на диагноз тяжёлого заболевания? И она не без изумления продолжала слушать радио, где её голос намекал на влиятельные знакомства в высших кругах парижской знати, рассказывал о Ереваныче, тёте Вере и маме Юльке и, главное, сообщил о том, что она, Евгения, везёт в Екатеринбург десять тысяч евро и письмо от известного художника.
— Что ж это за картина такая? — спросил Евгений, рассеянно поглаживая Евгению по обнажённой руке. Его пальцы передвигались вверх от запястья к локтю, как ножки того человечка, что путешествует по коже всех детей, когда с ними играют взрослые. — Неужели она может столько стоить?
Голос по радио усмехнулся — и поведал о том, что художник Вадим Фамилия на самом деле стоит значительно больше, но (это рассказала тётя Оля Бакулина) его жена ведёт все дела. Она столь же властная, сколь и — алчная, поэтому Вадим и смог передать Вере лишь эту небольшую, по его меркам, сумму.
— Миллионы, — с гордостью сказал по радио голос Евгении, — на самом деле, его картины стоят миллионы.
— То есть, — уточнил Евгений, — он ещё раз обманул твою тётку?
Радио призадумалось, и в этот момент раздался неприятный писк.
— Будильник! — вспомнил Евгений. — Нам пора собираться, а то опоздаем. Я — к себе, мне тоже нужно в душ.
Он быстро чмокнул Евгению в губы, а после поцеловал ещё раз там, внизу, и, не сумев остановиться, заново провёл девушку тем же путём — на сей раз путь занял намного меньше времени, но молнии были такими же горячими и нежными, и, кажется, она снова кричала.
Потом Евгений ушёл, а Евгения целых полчаса не могла заставить себя подняться с кровати.
Она села в автобус одной из последних — джинсы не высохли до конца, но кому есть дело до джинсов? Портфель-фугу стоял у ног, Евгений был рядом, и та старая дама с картиной, наверное, обо всём догадалась — потому что демонстративно перестала общаться с ними обоими.
Теперь Евгения боялась не полёта в чреве кита, а только того, что Евгений скажет ей: «Пока!» — и они больше никогда не увидятся. Вся жизнь Евгении, её семья, друзья, даже её блестящая литературная карьера вдруг показались чем-то очень далёким. Словно услышав эти мысли, Евгений крепко взял её за руку. У девушки кружилась голова, она впервые ощущала муки похмелья — и решила, что должна вытерпеть их достойно, как плату за счастье. В силу своей молодости бедняжка и понятия не имела, кто устанавливает эту плату — и как на самом деле собирают налоги с людских удовольствий.
В аэропорту вновь гудел человеческий оркестр, вчерашняя сотрудница сообщила, что Екатеринбург открыли — и почти сразу после этого объявили посадку на рейс. Евгений по-прежнему не выпускал её руку из своей, и казалось, что все люди вокруг догадались о том, как они с Евгенией распорядились подарком авиакомпании. «Я же кричала!» — в ужасе вспомнила Евгения. — Наверное, все слышали!
Места в самолёте у них были в разных рядах — Евгению достался четвёртый, Евгении — восемнадцатый. 4A и 18F. Евгений пошептался с плешивым молодым человеком, который занимал место 4С — и тот согласился поменяться с Евгенией. В уплату за любезность он окинул девушку таким откровенным взглядом, что азиатская часть предложила влепить ему пощечину, а европейская посоветовала не обращать внимания. Кресло 4В оставалось свободным — Евгения положила туда портфель-фугу, прикрыв его сверху курткой.
Хорошо, что к ней вернулось умение размышлять, почти утраченное ночью. При этом она видела всё вокруг расплывчатым, затуманенным — как в Эдинбурге, когда они с Люс пытались выйти из Нью-Тауна, а город лежал укутанный в молочную перину, таинственный и молчаливый. Прохожие выплывали навстречу как призраки знаменитых шотландских убийц — и вновь пропадали в тумане.
— Туман очень полезен для кожи, — дрогнувшим голосом сказала тогда Люс. — Отличное увлажнение!
Сразу же после тех слов Евгения увидела впереди высоченный чёрный шпиль — монумент Вальтеру Скотту! Шпиль парил над городом, как улыбка Чеширского кота — и теперь стало понятно, куда нужно двигаться. Евгения шёпотом сказала сэру Вальтеру «спасибо» и в очередной раз подумала о том, что ни в одной стране мира не умеют так чествовать писателей, как это делают в Шотландии. Монумент был выше любого храма! Может, когда-нибудь блестящая русско-французская писательница Эжени Калинин тоже удостоится почестей? Она согласна и на более скромный памятник.
Евгения хотела бы рассказать об этом Евгению — да и вообще, нужно было рассказать ему обо всех её мечтах, знакомых людях, о европейской и азиатской частях, о Люс, Бальзаке и Даме с единорогом…
И, кстати, почему Евгений так ничего и не рассказал о себе? Ночью, покраснела Евгения, им было, конечно же, не до этого — но он и потом молчал, внимательно слушая её болтовню, — а она хотела бы знать его фамилию. И где он живёт? Кем работает?
— Ты из Екатеринбурга? — робко спросила она, когда самолёт вырулил на взлётную полосу.
— Не совсем. — ответил Евгений.
Командир корабля сообщил, что самолёт готов к взлёту.
Большая часть катастроф происходит во время взлёта и посадки — об этом Евгении много раз говорил Ереваныч. Вчера она боялась лететь, а сегодня ей было абсолютно всё равно — пусть они разобьются, пусть самолёт угонят и возьмут всех в заложники. Лишь бы не расставаться с Евгением!
Она разглядывала его почти не дыша. Рядом с ухом — морщинки, самая верная примета человеческого возраста. Мама Юлька в последние годы была страстно увлечена омолаживающими процедурами и делилась своими открытиями со всеми желающими (и с теми, кто не хотел слушать, — тоже). Новый мамин косметолог, внешне напоминавший серийного убийцу, заявлял, что эти коварные морщинки нужно убирать в первую очередь.
Сколько же лет Евгению? Тридцать пять? Сорок? А что, если ещё больше? В прошлом году в Америке Евгения познакомилась с молодым человеком, который выглядел лет на тридцать пять, но на самом деле ему было шестьдесят! Это раскрылось случайно, когда одна девочка в компании предложила составить всем астрологические прогнозы. Кстати, если верить тому прогнозу, Евгению ожидало впечатляющее будущее. А на шестидесятилетнего молодого человека она с тех пор старалась не смотреть — хотя прежде он ей немного нравился.
Воздушное судно, которое им досталось, было небольшим и тоже довольно стареньким. Внутри всё дребезжало, и даже стюардесса на время взлёта пристёгивалась, — сидела в своём кресле гордо, будто царица на троне.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
