Но любовное уживание таких людей может быть психологически затруднено, потому что самые первичные, самые безотчетные струны их ощущения красоты и некрасоты, приятного и неприятного, — эти струны могут быть настроены по разным психологическим камертонам.
Этот психологический драматизм, видимо, неизбежен, и смягчать его можно, пожалуй, только терпеливым и доброжелательным привыканием к непривычным чертам другого человека, доброй и глубокой, до самого дна, перенастройкой своих первичных эстетических механизмов.
В последние десятилетия смешанные национальные браки возникают все чаще: их у нас 15–20 процентов (именно национальных, не интернациональных — тех мало).
Но они распадаются не чаще, а то и реже, чем однородные браки. Значит, их «опасность» не больше, чем опасность обычных браков.
С ходом времени обыденная жизнь будет, очевидно, все больше интернационализироваться, национальное перемешивание в быту станет все больше нарастать. Смешанные браки постепенно будут становиться новой общечеловеческой нормой, все более массовым видом семейного союза.
Генетики говорят, что сочетание далеких генетических нитей освежает и усиливает самые разные достоинства человека — физические, нервные, умственные, эмоциональные… Возможно, тут лежит один из путей к новому, единому человечеству — к новой, хотя и очень далекой культуре вселенского существования. Так это или нет, но сейчас, видимо, срочно нужен особый раздел в психологии совместимости, который подробно говорил бы и об особых достоинствах, и об особых подводных камнях смешанного союза.
«Считаете ли вы, что семейные отношения зависят от национальных особенностей народа и в связи с этим имеете ли вы основания, приехав из Москвы, говорить, что «мы» в семейных отношениях идем к краху?
Семейный стаж — 8 лет, нац. — украинцы. Семья крепнет».
Эту записку я получил весной 88-го года в Киеве, в дискуссионном клубе международного студенческого фестиваля. Устроители дискуссии сказали потом, что записку послал человек из УКК — Украинского культурологического клуба, в который входят и националисты.
В записке, по-моему, национализма нет, есть просто задиристость. А в недоверии к московскому гостю, наверно, виноват сам гость: говоря о семейных кризисах, он приводил только общесоюзные цифры и не приводил украинских.
Когда он назвал их, оказалось, что украинская семья страдает от таких же бед, как русская, как семьи многих других народов…
Что касается национальных обычаев, то они влияют на семью ровно настолько, насколько живут в наших буднях. Такие обычаи больше сохранились в сельской семье, особенно окраинной, на которую меньше влияли городские нравы, а кроме того, в семье кавказских и среднеазиатских народов. Но как именно эти обычаи действуют на семью, что они дают ей и что отнимают, — все это мы знаем поверхностно: социология и этнография очень неглубоко изучают сегодняшнюю национальную семью.
Разрушительные раны национальным нравам нанесли современные города — их отрыв от вековой народной почвы; губило их и пренебрежение к сокровенным национальным богатствам, которое долго правило бал в нашей стране.
Впрочем, в национальных обычаях идут сейчас громадные — и двоякие — исторические переломы. Вместе с патриархатом умирают, хотя и медленно, недобрые обычаи, которые возвышали мужчин и умаляли женщин. Но с ними угасают и те жизнетворные нравы, которые веками окружали семью, как ветви окружают ствол: и карнавальные семейные празднества — от смотрин, сватовства, помолвки; и общинные нравы большой и малой «помочи» — помощь друг другу в буднях и тяготах; и вереницы языческих праздников, которые родились еще во времена культов плодородия, и которые сплачивали, единили семью, расцвечивали своей яркостью ее будни…
Нынешняя семья оголена от этих ветвей, от их зеленого шума, и она без них — унылый отесанный столб. Новые обряды, которые пытаются кое-где насадить, чаще всего полны головного, рационального духа и потому не могут вживиться в наши сердца, врасти в наши будни.
И вряд ли мы сможем спасти семью, вдохнуть в нее новые силы, если не возродим лучшее в старых силах — в великих национальных обычаях каждого народа.
Подходит ли Водолей Деве?
«Как относиться к предсказаниям гороскопа (Раки, Девы, Весы и т. д.), к его советам, с кем дружить, с кем брак удачен, кто противопоказан и т. д.? Если отбросить мистическую шелуху, то есть ли в них доля психологической правды?» (Новосибирск, центральный лекторий «Знание», апрель, 1978.)
«Сейчас развивается область, которая исследует, как влияют на человека космические факторы и, в частности, геомагнитное поле. Исследования показывают, что от того, в каких космических условиях были заведены часы жизни человека, зависят некоторые его психофизиологические свойства, биоритмы и пр. Не означает ли это, что существуют закономерности, по которым у людей от рождения совпадают или не совпадают их свойства, имеется близость или противопоказанность друг другу?» (Новосибирский академгородок, Дом ученых, ноябрь, 1976.)
В биологии есть термин «импринтинг» (впечатывание): так называют запуск тех рефлексов и инстинктов, которые просыпаются у детеныша на старте жизни — в его первые минуты, часы, дни. Импринтинг есть и у человеческого детеныша, но он не изучен, и мы почти не знаем, какие черты личности запускаются на самом восходе жизни и от каких внешних причин, особенно космических, они зависят.
Вполне возможно, что разное расположение Солнца, Луны, планет создает разные потоки космической энергии, разные сочетания сил тяготения, и это по-разному влияет на поля земной энергетики, создает разный рисунок магнитных полей.
Меняет ли это условия для импринтинга, для запуска первичных пружин человеческой психики? Все в жизни взаимосвязано, все влияет друг на друга, и разные поля тяготения, разные энергетические потоки могут оказывать на сверхчувствительную психику младенца такие микровлияния, о которых мы и не подозреваем.
Можно, видимо, предположить, что какие-то искорки психологической правды в гороскопах есть, как, скажем, есть искры биологической правды в линиях ладони. Многие, наверно, слышали про медико-биологическую дисциплину, которая называется дерматоглифика — «кожерисунок» (от «дермос» — кожа и «глифос» — рисунок, знак). Она выяснила, что линии на ладони — зеркало человеческого здоровья, и даже прорицающее зеркало: кое-какие перемены в здоровье, еще до того, как их почувствует сам человек, уже отпечатываются в кожном рисунке.
Может быть, рациональное зерно есть и в гороскопах, как оно есть в гадании по ладони. Возможно, что гороскопы вобрали в себя и вековой психологический опыт, в том числе опыт человеческой совместимости. Конечно, они сказочно, мифологически объясняют и эту совместимость, и истоки человеческих характеров, но ведь и в алхимии оказались зерна химической истины.
Сейчас, видимо, проходят времена, когда у нас отметались с порога целые области познания, — и важнейшие, — которые только начинали вставать на ноги. Так отметали в свое время теорию относительности, генетику, кибернетику, социологию и социальную психологию, так до недавних пор отметали и психологию совместимости…
