Она не бросит отца, умрет рядом с ним. А мне… пожалуй, придется сделать то же. Или — я успею схватить ее и вынести наружу?
Чорон покачнулся и издал обиженное хныканье. Кажется, Виджи ударила его заклятием воздушного кулака.
Я бросился к Виджи, отпихнув визжащего Тулвара, перепрыгнул Имоен, которая пыталась встать. Где-то сбоку мелькнула Крессинда. Скареди, Монго все еще не могли подняться, оглушенные ударами Альбо. Праведники мои праведники, зачем вам понадобилась дурацкая клятва, почему бы вам было не сказать мне правду с самого начала?
Чорон покачивал головой, приходя в себя. Вдруг руки-мечи распрямились с сухими щелчками. Хитиновые клинки пронзили воздух в дюйме от головы Виджи. Моя эльфийка успела присесть, затем — совсем не героически, упала на собственный зад и выпустила меч. Но я уже был рядом. Клинок Гхашш отвел удар хитинового пробойника. Мгновением позже в грудь чорона с шумом ударил молот Крессинды. Тварь отшатнулась и плаксиво захныкала.
О боги! Кажется, маги Агмарта перестарались… Женский торс, усеянный странными каплевидными наростами, переходил в загнутое сегментированное паучье тулово. А голова… Да, скорее всего, это когда-то был человек, не эльф — уши круглые, плотно сросшиеся с плотью… Рот — впалый, морщинистый, вот откуда несется стариковское бормотание и хныканье. Лысый, покрытый вздутыми венами череп. А вместо глаз — два пульсирующих наплыва серой плоти… слепые, но в то же время — способные видеть. По-своему видеть.
Женщина… Великая Торба, я не могу…
Крессинда выбранилась и подскочила к Виджи, помогла встать. Пальцы моей эльфийки быстро вязали заклятие.
Чорон встряхнулся, лапы с вкрадчивым шелестом передвинули вислое тулово. Перешагнули принца. Тот был еще жив, слабо шевелился на полу. Факел, что он выпустил, горел у стены.
Виджи не уйдет, не бросит отца. Значит, нам всем — конец.
Хитиновый меч выстрелил в моем направлении. Я попытался отвести удар — и отвел, вот только клинок Гхашш выскользнул из пальцев. Мощь чорона была впечатляющей — я будто подставил тростинку под удар падающего дерева.
По галерее сверху вдруг разнеслось дробное «бум-бум-бум!». Кто-то мчался к месту схватки, кто-то, огромный как тролль. Охотник Борк?
Олник с криком метнул в морду чорона свою колотушку. Тварь замешкалась. Тут вступила Виджи — новый воздушный кулак ударил между восковых грудей чорона, и по мерзкой плоти во все стороны от места удара прокатилась заметная глазу рябь. Виджи осела на камни. Два заклятия… она потеряла сознание. Недолго думая, я обхватил эльфийку поперек туловища (месяц жизни? Ну нет, я тебя вытащу, выцарапаю, и ты проживешь со мной рядом до самой мать ее старости!), с намерением бежать, драпать, утекать. Тварь шарахнулась вбок, сбила с ног Крессинду, придавила лапой Олника и заслонила нам путь. Хитиновый меч ударил в стену рядом с моим плечом. Другая рука нацелилась на мое горло…
Бум-бум-бум!
Из полумрака выметнулась человеческая фигура.
— Н-на!
Удар топора-лабриса в прыжке — страшная вещь, уж поверьте. Лезвие развалило башку чорона пополам. Тварь рухнула бесформенной грудой, придавив Олника и Крессинду. Рухнула — и открыла моему взгляду сводного брата, Шатци Мегарона Джарси. Он высвободил из тела чорона пропитый мною топор — а это был он, я бы узнал его из тысяч — и сказал:
— Фатик, Великая Торба! Долго же я тебя ждал!
1. Использована идея, высказанная Артуром Кларком (прим, автора, не Фатика).
Эпилог
(который станет прологом)
Мой сводный брат начал с того, что сграбастал меня в объятия и сжал до хруста. Потом отстранил, дохнул в лицо парами чеснока, пнул останки чорона и прогремел:
— Фатик, болван эдакий, ты все-таки явился! Я знал, что так будет! Хе-хе-хе, хе, хо!
— Шатци?
— Ну, братец, и разворошил ты улей! Ты себе представить не можешь, что тут творится! Хы-хы, хе, го! Тут, в горе, всякой дряни набилось плотненько, аж дышать тяжело. И все хотят тебя! Эх, Фатик, я бы уже давно сбежал, если б не ты! Сейчас я тебе все коротенько поясню…
— Погоди, Шатци.
Я уложил Виджи на камни. Помог выбраться Олнику и Крессинде. К счастью, падение туши чорона не причинило им вреда (к сожалению — и памяти Олнику не вернуло). Затем осмотрел принца. В его груди зияла окровавленная дыра, и как он до сих пор не испустил дух — я не знаю. В любом случае ему оставалось немного. Я напихал тряпок в рану, и это все, что я мог пока сделать. Пока? Нет. Это все, что я мог сделать вообще. Альбо не солгал насчет проклятия.
— Так вот, Фатик. Хе-хе…
Я присел рядом с Виджи, отбросил прядь волос с ее лица. Она спала. Я коснулся ее щеки… провел пальцами вниз, к подбородку. У тебя самый милый и красивый нос на свете… и чудесные мягкие губы…
— Не надо пояснять. Я все знаю. Я — наследник, будущий Император… Меня обманывали всю дорогу — вот только не пойму я, с какой целью. Сказали бы сразу — я бы пошел…
Шатци гыгыкнул.
— Да черта с два, Фатик. Слушай. Пока еще есть время объяснять… Нас обоих тягали как слепых котят. Короче, так. Меня завели в зал, один из эльфов сиганул в провал. И явилось из провала облако — синюшное, как морда одного моего знакомого пропойцы. И задали они ему вопрос: «Да или нет». И знаешь, какой был ответ?
— Гритт его маму… Какой?
— Ответ был «да».
Я вздрогнул.
— Ага, Фатик. А вот потом я взял остальных из отряда в оборот, и они рассказали мне правду. Никакой ты не наследник. Взаправдашний наследник — это я! Прямой его величества Травельяна Гордфаэля наследничек. Он сделал меня одной дворянке — между делом, ну а потом был переворот и все прочее, меня разыскали на развалинах… Дедушка воспитал… А ты…
Мои губы едва шевелились:
— А я…
Шатци прислушался к чему-то, кивнул.
— Альянс, когда проведал, что Вортигену все известно про наследника, обставил дело так, что в путь отправились два отряда. Один со мной — а другой с тобой. Ты — и они — вот эти все… — Он повел рукой, указывая на моих праведников, которые стояли и слушали наш разговор. — Они все — расходные пешки с тобой во главе. Они отвлекали внимание смертоносцев на себя и не надеялись на благополучный исход, они… как это… патриоты! А мой отряд тихонько топал себе к Оракулу, пока смертоносцы за тобой гонялись. Но я же знал, что ты — справишься. Ты не мог не справиться, Фатик! Ты без мыла в задницу к дракону влезешь, если надо будет, и через глотку выберешься. И когда я вытряс из них правду — просто стал дожидаться тебя здесь!
Пешка… Перед моими глазами поплыли цветные круги.
— И знаешь, что я тебе еще скажу, Фатик? Ты — настоящий сын Трампа Грейхоуна.
— Де… дедушки? Женоненавистника?
