Хотя экономика и учет сейчас понятия странные, это для человека с улицы хрен достанешь, а для своих даже вот так, бесплатно можно. Или он собирается получить гораздо больше, чем деньги. Или для него эти коробки уже никакой ценности не имеют.
– Когда совет?
– Часа через три прилетит последний. Твои порталы случаем…
– И не мечтай.
– Так и думал. – Он улыбнулся. – Ну, тогда посиди пока в переговорной. Дмитриев, будешь рядом с Михалычем, если что понадобится – поможешь.
Интересно. «Прилетит?» Авиация, да? Похоже, что дело впрямь швах, если колдунов начали собирать такими методами. Или не только колдуны? Или… Хотя важно другое – как меня сейчас посадят? В одиночестве? Тогда гостеприимный хозяин заботится о том, чтобы я не успел ни о чем узнать, кроме как от него.
«Где я».
Конвоир с любопытством посмотрел на меня, а я сдерживал улыбку.
Тот зал, в котором мы когда-то так весело говорили за жизнь, был точно под нами. Случайность? А может, просто это крыло для чужих отведено? Но в любом случае знакомых магов в здании было четверо, и все по силе куда как превосходят меня. И рядом с каждым такой вот боец. Не только я в такой переговорной, остальные кто по комнатам, кто в кабинете сидит. Мудрит что-то полковник, что-то скрывает. Хочет чего-то от нас.
Хреново. Магия не самая важная штука в жизни, хорошие организаторские способности покруче заклинаний будут, и если Сергеев, человек совсем не глупый и имеющий вес, собирает именно свободных магов, то насколько же тогда дела хреновы? Во что он хочет нас затащить?
– Я тут прикорну, пожалуй. Если что – буди.
Сев на крайний в ряду у стены стул, я привычно, как много раз в ожидании заказа, свернулся, сунув руки под мышки, прислонился к стенке и попытался достоверно изобразить сон, в котором, собственно, не нуждался. Надо бы подумать.
– Михалыч?
Ёп!
Дернувшись, проснулся и огляделся. Половина стульев вокруг длинного стола была уже занята. Хорошо притворяюсь, и ведь незаметно как сморило!
– Начинаем.
Пришлось, не обращая внимания на взгляды окружающих, подойти к столу, взять колы (не очень ее люблю, но это наверняка из старых запасов, к тому же единственная закупоренная бутылка) и глотнуть прохладной сладкой жижи, пытаясь прийти в себя.
– Все в сборе, можно начинать.
Сергеев встал во главе стола, остальные расселись вроде бы вперемешку, но сохраняя понятный не всем порядок. Секунду подумав, я кивнул двум знакомым, перегнулся, пожав руку еще одному, но сел так, чтобы оказаться крайним с правой стороны, не рядом со всеми. Вроде как бы в самом конце стола, непрестижное место, наособицу, за два стула от всех. Ничего, я не гордый.
– Итак, для начала представлюсь. Полковник Сергеев, руководитель первого отдела московской чрезвычайной службы.
– Главный московский и всея Руси мракоборец. – Крепкий мужчина в строгом костюме и золотых очках вежливо улыбнулся.
– Можно и так сказать. Маг. Если нетрудно – представьтесь.
– Смысл?
– Тут не все друг друга знают. Я могу представлять говорящих, но так будет проще.
– Согласен. Веденеев, Олег Дмитриевич. Рязанская мэрия. Маг.
Сидевшая рядом с ним полная молодая женщина улыбнулась:
– Златоглаз, какой ты бываешь скромный! Ангелина Переворот, Ставрополь. Маг.
– Лина? Много о вас слышал! – Сидевший напротив пожилой мужик с бородкой покивал, сам представился: – Степанов, Андрей Ильич. Феодосия. Маг.
– Гендальф, а я о вас слышала, и много! Сергеев, вы тут никак всех известных игрунов собрали?
Кто бы другой назвал собравшихся «игрунами», и нашлись бы обиженные сравнением, но этой женщине все было простительно. Пока сидевшие продолжали представляться, я думал, для чего может понадобиться срывать Инверс в Москву? И что можно было ей сказать, что предложить, чтобы та, за кого назначена награда золотом по весу, вдруг покинула свой город? Наверное, побольше, чем три тысячи доз лекарства.
– Михалыч?
– Что? Ах, да. Михалыч. Просто Михалыч. Из-под Воронежа я.
– Возможно, кто-то о Михалыче слышал как о Монахе.
Двое удивленно подняли брови. Видимо, эта дурацкая кликуха в самом деле была известна. А ведь вроде бы так старался не высовываться, сидеть спокойно! Пришлось для соблюдения образа достать четки и уставиться в стену, словно молясь. На самом деле я пытался вспомнить, когда в последний раз применял «восстановление» – часа четыре точно прошло, так?
– Хорошо. Здесь собраны сильнейшие из независимых. Я хочу рассказать вам одну историю. Жалюзи опусти, будь добр.
Молодой парень прошелся вдоль окна, затемняя кабинет, потом сдвинул штору, закрывавшую большой телевизор, и полковник щелкнул кнопкой небольшого пульта. На экране поползли кадры хроники.
– Наши коллеги из разных стран держат связь между штабами. Практика уже наработана, обмен постоянен. Два дня назад сразу в двух точках была засечена аномалия магического происхождения – туманный купол диаметром около километра накрыл культурно-исторические объекты в сорока километрах от Дублина и неподалеку от Солсбери.
Первым сообразил Ведьмак:
– Стоунхендж?
– И Ньюгрейндж. – Некоторым это название было незнакомо, пришлось пояснить: – То же, что и Стоунхендж, только в Ирландии и прикопано под холмом.
Полковник согласно кивнул, дополнив:
– Подобные места постоянно держатся под контролем, много фанатиков туда лезет, сами понимаете. Связь с постами пропала в одно время. Попытки проникнуть под купол ни к чему не привели. Никаким методам исследований они также не поддались.
Златоглаз тут же задал вопрос:
– Два купола – два одинаковых мага? Или одинаковая технология магического происхождения?
Все вопросительно уставились на мракоборца, он развел руками:
– Неизвестно. Только факты – два дня назад непроницаемые купола, вчера вечером они падают, авроры начинают операцию, связь пропадает. И оба острова под одним большим куполом.
– Одним? Не двумя?
– Есть соображения, что и почему произошло?
– Солнцестояние. – Все повернулись ко мне. – Самая короткая ночь в году. Иван Купала.
– Купала же прошел?
– Это не срок, это время. Его иногда несколько дней отмечали.
Сергеев согласился с моей версией.
– Вероятно, время выбирали специально.
– Или это связано с психологической подготовкой.
– Михалыч, у тебя есть что-то по этому сказать?
Все опять дружно обернулись ко мне. Что-то я свечусь слишком, но…
