меня за одежду и с негодованием спросил:
— Ты хоть понимаешь, что наделал? Да один этот корешок!..
— Я действительно знаком с женьшенем. Применял его на себе. И он не помог. А вот ты, мой друг, страдал от ран. Как я мог оставить этот жалкий корешок себе и не помочь тебе?
— Я бы поправился сам через пару недель, — буркнул парень.
— А всё это время тебя катал бы Фрид… Кстати, пусть и Макаров выпьет. Для его здоровья полезно, — кинул я Лаксусу второй флакон с зельем.
— Ты потратил сразу два корешка? — мне показалось, или блондин на самом деле был готов схватиться за сердце и от негодования упасть в обморок? Показалось, наверное. Деньги люблю я, а не Лаксус.
Успокоившись, парень поблагодарил и отпустил Фрида, а затем направился со мной в сторону дома Полюшки. Я хотел получить себе протез глаза вместо потерянного из-за “Разделения” лжепятидесятого, а Лаксус желал проверить своё здоровье. Со слов товарища, в моих навыках он не сомневался, но что-то раньше никогда не видел, что я варил зелья. Особенно такие сложные.
— Кстати, что там с Венди? Она уже начала твоё лечение? — спросил он, когда мы почти достигли дома Полюшки.
— Да.
— Есть успехи?
Этот вопрос я решил проигнорировать. Венди… Когда она пробовала меня лечить, вся её Магическая Сила очень быстро растрачивалась. Магия “Небесного Убийцы Драконов” отчётливо видит проблему в моём организме, но пока что навыков юной волшебницы недостаточно, чтобы справиться с ней. Даже если увеличить запас Магической Силы Венди, этого всё равно будет не хватать. Как бы это сказать… Ей нужно “пробудиться”. Достичь новых высот в понимании волшебства, чтобы у неё был шанс помочь мне. Возможно, после становления S-кой Венди сможет противостоять проклятию Анкселама. Жаль, что до этого замечательного момента я, скорее всего, не дотяну.
После осмотра и заказа импланта у Полюшки, я направился обратно к себе домой. Мои мысли всё ещё были заняты магией “Убийц Драконов”. Только вот думал я на этот раз не про Венди. Нет, мне вспоминалась Айрин, которая желала инициировать меня как мага, способного убивать крылатых ящеров. Причём решилась на это женщина практически сразу же, как высказалась мне про применения “Мирового Пакта” на ней.
Но даже у основательницы магии “Убийц Драконов” возникли проблемы, чтобы сделать меня подобным волшебником. В очередной раз мои гены показали свою устойчивость. Хоть я теперь благодаря магии “Трансформации” могу изменять плоть, подстроиться под убийц драконов таким образом невозможно. Ну… Почти. Со слов Айрин на подобное уйдёт несколько десятков лет, а этого времени у нас с ней не было. Я не проживу так долго, даже если буду использовать всю свою магию на удерживание проклятия Анкселама. В конце концов, оно тоже постоянно становится сильнее.
По словам Айрин, мне необходим дополнительный стимулятор для инициации в драконоборца. Та же лакрима или плоть крылатого ящера, которую я должен съесть.
До того, как Айрин появилась со своим предложением, у меня были планы о том, чтобы овладеть волшебством “Убийц Драконов”. Даже после отказа ящеров из Глинтены можно было воплотить минимум две идеи, как стать драконоборцом. Во-первых, я хотел использовать плоть или сердце, которое бы превратил в лакриму, самого Акнологии. Мне уже тогда было не особо-то жаль этого дракона, ведь даже без объяснений Айрин уже знал, насколько этот ящер безумен. Во-вторых, был вариант изъять уже готовую лакриму у одного преступника из гильдии Шестерых Просящих.
Как стало понятно после беседы с колдуньей, сражение с Акнологией без магии “Убийц Драконов” я вряд ли потяну. А преступника было просто очень сложно найти. Слишком хорошо скрывалась данная шайка колдунов. И это удивительно. Потому что большинство из них, грубо говоря, малышня. Лишь лидер — бывший член Магического Совета. Точнее, отделения этой организации, которая занималась исследованиями волшебства.
Ещё был Бог Серена, у которого можно было "занять" одну драконью лакриму, ведь их у него всё равно много. Я так и думал сделать до рассказа Гилдартса о том, что он сражался с этим магом плечом к плечу. В знакомой мне истории Бог Серена являлся предателем, а тут остался на стороне Ишгара. Короче говоря, лично для меня он был хорошим парнем, а таким вредить не хотелось.
С другой стороны… Нельзя сказать, что с Айрин мы вообще ничего не добились. Да, с плотью из-за устойчивости моих генов возникли проблемы, но ведь была ещё и духовная составляющая данного волшебства! Моя собственная магия, то есть “Усиление” и “Разделение”, начала потихоньку видоизменяться. В волшебстве стали появляться те самые черты, которые позволяли наносить урон драконам. Осознав это, Айрин обрадовалась. Я не отставал от неё, ведь подобное значило, что мне не придётся полностью разучивать новую магию с нуля. Лишь привыкнуть к изменениям собственного волшебства, опыт пользования которого у меня уже солидный. Только… очень сложно представить, как то же "Усиление" или "Разделение" я буду поглощать. Всё, что я мог представить в своей голове, не сильно отличалось от уже имеющихся у меня возможностей, честно говоря.
Правда, пока уровня этой мутации, изменений в “Усилении” и “Разделении” недостаточно, чтобы нанести весомый вред тому же Акнологии. По словам моего нового учителя, сейчас я стал грозой… ужей. Даже не виверн, опасных крылатых ящеров, а меленьких и, в общем-то, безвредных змеек. Настоящим драконам подобный уровень угрозы будет лишь неприятным комариным укусом… Так бы было, если бы я не мог использовать шесть усилений подряд.
Для того чтобы магия стала более эффективной против крылатых ящеров, мне необходимо завершить инициацию убийцы дракона. Но, опять же, без дополнительных стимуляторов на это сил у Айрин не хватает.
К слову, было забавно видеть, каким красным стало её лицо от смущения. О, это точно было минутой позора для древней колдуньи, ведь именно она создала убийц драконов, а сейчас не может превратить меня в одного из них при всём желании.
Айрин предложила было слетать на Гилтену. “Одолжить” сердце первого попавшегося дракона. Я произнёс встречное предложение. Мол, пусть сама Айрин отдаст мне своё. Зачем куда-то лететь и тратить на это время? Намёк она прекрасно поняла.
Драконы, кстати, без сердца могут жить. У этих ящеров удивительное строение. Другие органы компенсируют его потерю и берут те же функции по перекачке крови на себя. Но подобная жизнь сравнима с тем, как если бы человек страдал последней стадией рака. То есть их существование стало бы невероятно мучительным. И они значительно потеряли бы в силах после потери столь важного органа.
Я
