Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Салли сидела молча, опустив голову. Смысл сказанного упорно продолжал ускользать от нее.
– Чего вы хотите? – слабо спросила она.
– О, я хочу власти, – просто ответил он. – Власть, сила, энергия – очень интересная вещь. Сказать вам, почему? Потому что она бесконечно изменчива. Вы берете деньги (это финансовая власть) и нанимаете с их помощью людей (физическую силу), чтобы они построили вам фабрику. На фабрике вы сжигаете уголь (а это энергия тепла) и превращаете воду в пар. Потом вы подаете силу пара в цилиндры двигателя и превращаете ее в механическую энергию, и с помощью этой механической энергии строите еще больше двигателей, продаете их и обращаете ее снова в финансовую. Или, скажем, берете свои паровые двигатели и строите дамбу, чтобы сдерживать колоссальные количества воды; вы делаете трубы и заставляете ее бежать по ним с огромной силой и вращать динамо-машину – и так сила денег становится силой воды, а та – электрической энергией и так далее, до бесконечности. Какой-то английский поэт – так сказал мне Уиндлшем: у меня самого нет времени наслаждаться поэзией – написал, что «энергия есть вечное блаженство». Я бы сам не сказал лучше. Возможно, за этим нам и нужны поэты.
Салли не смогла придумать, что ответить. Какой-то далекой частью себя она знала, что он ошибается, что он абсолютно, глобально неправ, что существуют аргументы, которыми можно опровергнуть все сказанное, – но знала и то, что она их сейчас не найдет. Он был так силен, а она так устала. Она покачнулась, но вздернула себя обратно, выпрямилась и заставила поднять голову и встретить его взгляд.
– Вы неправы, – произнесла она, и голос был едва слышен. – Про людей. Я знаю, что они говорят. Они ненавидят вашу пушку – рабочие. Они знают, что она такое, и она внушает им отвращение и ужас. Вы держите все в тайне, потому что боитесь, что подумают люди, если узнают… это единственная причина. Вы отдаете себе отчет, что британский народ не потерпит ее, стоит ему только увидеть ваше детище в истинном свете – как оружие тирана, как оружие труса. Вы в нас ошиблись, мистер Беллман. Вы ошиблись в своих рабочих – и во мне.
– О, вижу, в вас я не ошибся, – возразил он. – Я восхищался вами с самого начала. В вас есть истинная храбрость, но вы невинны. Этот британский народ, о котором вы толкуете… хотите еще правды? Если бы они узнали, им бы было все равно. Британский народ без малейших угрызений совести изготавливает самое ужасное оружие из всех, изобретенных человеком. Да, без малейших угрызений! Он вообще об этом не думает. Он получает жалованье и идет играть в футбол на новое поле, он гордится своими детьми, и – представьте себе! – этим оружием он тоже гордится. Более того, он хочет, чтобы на нем красовался британский флаг! И будет распевать о нем куплеты в мюзик-холлах. Нет, существует, конечно, горстка идеалистов, пацифистов… Совершенно безвредные люди. Для них в обществе всегда найдется место. Но большинство – это то, о чем говорю я, а не о чем говорите вы. Реальность на моей стороне. Я обещал вам правду – вот она.
И Салли поняла, что так оно и есть.
Она посмотрела на него. Он сидел, спокойный, расслабленный, могущественный, закинув ногу на ногу, величаво положив руки на подлокотники. В мягком свете лампы кресло сияло золотом. На его лице не было ни одной морщины – она только сейчас это заметила, оно светилось странной мудростью, под которой морской рябью плескался юмор, словно говоря: Да, боль, страдания, печаль – все это существует, но в жизни есть не только это, все пройдет. Мир прекрасен, как игра солнца на воде. Сила, энергия, власть – вот вечное наслаждение…
– Знаете, – сказал он после почти целой минуты молчания. – Я был неправ, когда искал руки леди Мэри Уитэм. Конечно, она прекрасна, и связи ее отца очень мне помогли, но все же это было ошибкой. Она вовлекла меня в нелепую погоню за этим комическим шотландцем, Маккинноном. Ну, об этом вы и без меня знаете. Впрочем, сейчас уже ничего не поделаешь: помолвка расторгнута. Уитэм пострадает больше всех, но он сам виноват. Интересно… Мисс Локхарт, мне тут пришла в голову одна идея. Вам она наверняка покажется совершеннейшей блажью, но в ней таится больше, чем кажется на первый взгляд. Вот она: вы — как раз тот тип молодой женщины, на котором мне следует жениться. Вы сильны, отважны, умны и предприимчивы. Красота леди Мэри увянет. Ваша не столь ослепительна, зато это красота ума и характера, и со временем она будет цвести все пышнее. Вы – достойная пара для меня. А я – для вас. Мы сражались друг с другом: мы знаем, чего стóим. Позвольте задать вам вопрос. Уверен, вы ответите честно. Та враждебность, которую вы ко мне испытывали… Возможно, из нее родилось и некое уважение?
– Да, – прошептала Салли.
Он удерживал ее взгляд; она не смела двинуться.
– Мы не согласны очень во многом, – продолжал он. – И это хорошо. У вас независимый ум. Возможно, вы сумеете изменить мое мнение о некоторых вещах. Возможно, я смогу убедить вас в ценности моей точки зрения – по поводу других. Одно я знаю точно: вы не будете женой пассивной и декоративной – это был бы предел способностей леди Мэри. Даже будь она свободна, чтобы выйти за меня, не думаю, что она стала бы от этого счастливой. В вас, мисс Локхарт, я вижу женщину, для которой личное счастье вторично. Больше всего вам нужны деятельность и цель. Их я могу вам обещать – всё, что вы захотите, на самом деле. Понимаете, о чем я сейчас говорю? Я предлагаю вам брак – брак и, более того: партнерство. Вместе вы и я – мы составим блестящую пару. И кто знает… В недолгие паузы меж одним жизненно важным делом и другим, когда у вас выдастся шанс перевести дух, вас, возможно, посетит ощущение, которому будет нелегко дать имя… пока вы не вспомните, что это побочный продукт упорной работы, и он называется счастьем. Мисс Локхарт, – он наклонился вперед и взял ее руки в свои, – вы выйдете за меня замуж?
Она остолбенела.
Она пришла сюда, ожидая гнева, презрения, может быть, насилия, и к ним она была готова. Но это ошеломило ее. Она оставила руки там, где они были… В голове гудело. Теперь, когда они касались друг друга, она ощущала его силу как никогда раньше. Его личность гипнотизировала; сама его плоть была наэлектризована энергией, взгляд подчинял, держал в ступоре, речь лилась неотразимо. Салли пришлось собрать все силы, чтобы вообще заговорить… – но вот она нашла их, и рот открылся:
– Я…
Больше она ничего не успела сказать, потому что в дверь настойчиво постучали.
Беллман отпустил ее руки и оглянулся.
– Да? В чем дело?
Слуга открыл дверь – за ней стоял Алистер Маккиннон. Салли упала обратно в кресло, почти лишившись чувств.
Он был очевидным образом перепуган. С одежды текло – видимо, снаружи дождь лил как из ведра, – а рука, державшая шляпу, непроизвольно тряслась. Маккиннон посмотрел на Салли, потом на Беллмана, потом обратно, и, наконец, остановил расширенные от ужаса глаза на лице финансиста.
– Я пришел… за мисс Локхарт, – слабо пролепетал он.
Беллман не шелохнулся.
– Не понимаю, – сказал он.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
