меня за плечи, ее взгляд упал на мой член, который я поглаживал вдоль ее складок. Я дразнил ее некоторое время, прежде чем вошел в нее кончиком. Она затаила дыхание, как в первые два раза, когда мы занимались сексом. Она была все еще так невероятно туга, что мне потребовалась каждая унция контроля, чтобы причинить ей как можно меньше боли, но она подталкивала меня пятками по заднице, пока я не вошел в нее полностью.
Мы оба застонали и остались в таком положении на мгновение. Я схватил Грету за задницу, мне нравилось ощущать ее в своих ладонях, когда я поднимал ее с перил.
Мне нравилось, что она была настолько меньше меня, что я мог нести ее на руках с глубоко засунутым в нее членом. Держа ее на руках, я обрел равновесие, прежде чем начал входить в нее снизу. Мои руки помогали Грете подпрыгивать вверх и вниз на моем члене, глубоко вгоняя его в нее. Солнечный свет на нашей коже и мягкое журчание океана — все это было похоже на сон, от которого я не хотел просыпаться.
Грета
Я прижалась к Амо, когда он вошел в меня еще глубже, чем раньше. Это был всего лишь третий раз, и мое тело все еще не привыкло к проникновению.
Мои глаза расширились при очередном, еще более глубоком толчке. Ощущение растяжения было интенсивным, болезненным, но под дискомфортом нарастало удовольствие.
Обжигающим поцелуем Амо подошел к лаунж-зоне яхты и опустил меня на нее, не вынимая из меня. Как только мы устроились на мягкой коже, он начал входить в меня все быстрее. Я впилась пальцами в его плечи, сосредоточившись на пиках удовольствия между толчками.
Каждый стон с моих губ, казалось, подстегивал Амо и заставлял его ускоряться еще больше.
Он посмотрел на мое лицо, приподнялся на локте и просунул руку между нами и начал тереть мой клитор, пока входил.
Мне нравилось ощущать тело Амо сверху, его полную силу, мощь каждого толчка.
— Я хочу, чтобы ты кончила на этот раз, — прорычал он.
Я тоже этого хотела, но не была уверена, что это произойдет. Амо замедлился и нежно поцеловал меня, его язык дразнил мой. Он задвигался, выходя из меня, и перекатился на спину.
— Сядь на мое лицо.
Я поднялась по его телу, пока не оказалась над его ртом. Ухватившись за перила, я опустилась к рту Амо и издала слабый стон, когда его язык разделил меня, поглаживая мою и без того чувствительную плоть. Я оперлась руками на перила и положила подбородок на них, не отрывая глаз от сверкающих волн, поддаваясь приятным прикосновениям Амо. Его язык был почти игривым, переключаясь между сильным нажимом и легкими поглаживаниями, которые заставляли мои пальцы ног изгибаться самым лучшим образом.
Я почти не двигалась, слишком захваченная наслаждением. Ладони Амо обхватили мою задницу, массируя щеки и направляя мои движения, я зажмурила глаза, стоны отдавались в моем теле.
— Амо!
Я была все ближе и ближе. Амо поднял меня со своего лица. — Сползай вниз. — С его помощью я скользила вниз по его телу, пока его кончик не прижался к моему отверстию. Моя потребность была слишком велика для колебаний. Я опустилась почти до конца. Мое тело начало дрожать, разрываясь между болью и удовольствием. Амо смочил большой палец и прижал к моему клитору, пока я раскачивала бедрами. Вскоре мои движения стали еще более неистовыми, медленно загоняя меня все ниже, и когда я полностью опустилась на таз Амо, он приподнялся, захватив мой сосок между губами и сильно сжав его, а его большой палец щелкнул мой клитор, и удовольствие пронеслось по моему телу. Я вскрикнула, зажмурив глаза.
Амо продолжал двигаться вверх, когда я уже не могла двигаться, слишком переполненная ощущениями, и затем он тоже кончил со стоном. Я опустилась на него, мое дыхание было затруднено.
Я усмехнулась и Амо крепко обхватил меня руками, и весь оставшийся день мы только и делали, что лежали на диване или купались в океане. Это было более идеально, чем я могла себе представить. Это все еще было похоже на сон, как будто мы попали в другое измерение, далеко от реальности.
Я знала, что так будет не всегда. Иногда я буду тосковать по дому, скучать по семье, но я найду свое место в Нью-Йорке. До сих пор большинство людей принимали меня тепло, и со мной были мои четыре собаки. Как только все уляжется, я отправлюсь на поиски новых животных, которым нужна была моя помощь.
Наша совместная жизнь только начиналась, и я была рада этому.
40
Амо
Мы с Гретой были женаты уже два месяца. Жизнь вошла в нормальное русло, или то, что теперь было моей новой нормой: возвращение в гостеприимный дом каждый вечер после работы.
Двери лифта открылись, и тут же я попал в засаду, устроенную Медведем, Тикапом, Момо и Дотти. Я никогда не хотел иметь животных, закатывал глаза, когда Марселла брала собак из приюта Гроула, а теперь у меня была своя собственная стая. Именно из-за них мы искали таунхаус с садом. Квартира на Манхэттене просто не подходила для них.
Погладив их, я направился на кухню. Грета была одета в пачку и готовила ужин, разговаривая с кем-то по телефону. Она быстро улыбнулась мне, извиняющимся взглядом указала на телефон и подняла два пальца. Я могу подождать две минуты. Кивнув, я прислонился к кухонной стойке, наливая себе бокал красного вина, который Грета уже открыла, чтобы он мог подышать.
Я знал, что Грета тайно занималась балетом, когда меня не было дома. Она еще не хотела танцевать передо мной, не довольная своим выступлением. Мне не терпелось увидеть, как она снова танцует, но я не собирался давить на нее. Я был просто счастлив, что она освоилась гораздо лучше, чем я опасался. Она прекрасно ладила с Сарой и остальными Тревисанами.
Моя мать обожала ее и воспринимала как еще одну дочь, и даже Марселла и Грета сблизились из-за их общей любви к опасным зверям, как в человеческом, так и в зверином обличье. Марселла после родов вообще стала мягкотелой. Это было странное зрелище.
Я пытался представить Грету в роли матери. Эта мысль всегда вызывала у меня улыбку. Мы еще не решили, когда создадим свою семью, но нам нужно
