года вступила в дипломатические отношения с Европейским экономическим сообществом. Особенно тесные и плодотворные отношения между венгерским и западногерманским руководством были положительным моментом, многообещающим и имеющим хорошие перспективы на будущее, и в результате Венгрия получила в 1987-88 годах кредит в размере 2 миллиардов DEM на преобразование и модернизацию своей экономики. В июле 1989 года Бундестаг, совершив уникальный для западного мира символический акт, принял декларацию, одобряющую венгерские демократические преобразования.
В духе подготовки к ситуации после западноевропейской интеграции уже в январе 1989 года венгерское руководство разработало подробный анализ и план необходимых шагов, а на заседании Политбюро ВСВП 14 марта приоритет был отдан открытию для мировой экономики, что, по сути, ознаменовало начало смены экономической переориентации.
Этому открытию на Запад способствовали две успешные новаторские инициативы венгерской внешней политики, в результате которых в феврале 1989 года Венгрия установила дипломатические отношения с Южной Кореей, обменявшись послами, а в сентябре были восстановлены дипломатические отношения с Израилем, прерванные в 1967 году. Обоим шагам предшествовала длительная подготовительная работа, в ходе которой Венгрии постепенно удалось заручиться одобрением Советов. Даже в июле 1988 года Горбачев все еще подчеркивал Каролю Грушу, что в отношениях с Израилем "часы" должны быть синхронизированы; в то время как в случае с Южной Кореей он прямо предостерегал от установления дипломатических отношений на уровне посольств.⁵⁷ В обоих случаях венгерское руководство ожидало значительных экономических выгод от этих беспрецедентных шагов высокой важности. В случае с Южной Кореей предварительным условием было внесение в Венгерский национальный банк $1-$1,5 млрд, что должно было уменьшить проблемы с ликвидностью в стране. В случае с Израилем прежде всего надеялись, что этот "исторический" акт окажет положительное влияние на политику США в отношении Венгрии и в целом на западные финансовые круги, особенно на Всемирный банк.
Основываясь на отношениях, сложившихся в 1980-е годы, венгерская дипломатия также предпринимала активные попытки сыграть посредническую роль в содействии сближению Востока и Запада в 1988-89 годах. Зная об этом, весной 1988 года Советы обратились к венгерскому руководству с просьбой провести конференцию с участием европейских политических партий, которая, согласно первоначальному замыслу, должна была проложить путь ко "второй Хельсинкской" конференции, предложенной Советским Союзом. Конференция под названием "Европа и будущее европейского сотрудничества накануне 1990-х годов" прошла в Будапеште 11-13 мая 1989 года, и в ней приняли участие двадцать три различные партии. Выдающееся значение этой конференции заключалось в том, что впервые представители всех основных политических течений в парламентах государств, участвующих в процессе европейской безопасности и сотрудничества, получили возможность обменяться своими идеями и взглядами в неформальной обстановке: Коммунисты, социал-демократы, центристы, либералы, христианские демократы и консерваторы. Диалог между Востоком и Западом еще более усилился после того, как Варшавский договор принял венгерское предложение о том, чтобы представители тридцати пяти государств, подписавших Хельсинкский заключительный акт, в будущем регулярно проводили встречи на высшем уровне.
Весной 1989 года Венгрия предприняла шаги для установления официальных отношений между Варшавским договором и НАТО после того, как заместитель государственного секретаря по иностранным делам Дьюла Хорн - как первый представитель Восточного блока - принял участие и выступил с речью на сессии Политического комитета Североатлантической ассамблеи в Гамбурге в ноябре 1988 года. Кроме того, венгерское руководство время от времени предпринимало некоторые довольно конфиденциальные миссии: Карой Груш не только лоббировал интересы Горбачева от имени Западной Германии, но и, будучи премьер-министром, сыграл важную роль в содействии улучшению отношений между Польшей и ФРГ по просьбе канцлера Гельмута Коля.
Как и физическое устранение "железного занавеса", Совет Европы 8 июня 1989 года предоставил Венгрии - вместе с Югославией, Польшей и Советским Союзом - статус специального наблюдателя, что имело не только символическое, но и политическое значение. Несколько месяцев спустя, в ноябре 1989 года, венгерское правительство подало заявку на вступление в Совет. После свободных всеобщих выборов, состоявшихся весной следующего года, Совет признал демократические преобразования в стране исторической важности, и 6 ноября 1990 года Венгрия была принята в члены Совета. Символично, что для Венгрии это означало конец эпохи четырех десятилетий исключения.
Эпилог. Конец советского блока
В ходе первых свободных выборов, состоявшихся весной 1990 года, венгерское общество вновь обрело политическую свободу, но восстановление суверенитета, вывод советских войск и возвращение права выбора внешнеполитической ориентации - все это было задачами переходного периода.
С исторической точки зрения период с весны 1990 года до конца 1991 года можно считать историей успеха для государств Центральной и Восточно-Центральной Европы, поскольку за этот короткий срок произошли радикальные изменения в международной обстановке в регионе, которые в корне изменили судьбу этих стран. Германия была (вновь) объединена, Коминтерн и Варшавский договор были распущены по взаимному согласию, советские войска были выведены из Венгрии и Чехословакии, а в декабре 1991 года прекратил свое существование и Советский Союз - гегемон советского блока.
Однако в то время все это было далеко не предсказуемо, более того, сегодня мы знаем, что такой поворот событий не только не отвечал интересам советского руководства, но и не был поддержан западными державами. Соединенные Штаты и западноевропейские государства были в первую очередь заинтересованы в сохранении европейской стабильности, поэтому сохранение Горбачева у власти как можно дольше было для них главным приоритетом. Поскольку ценой стабильности было сохранение существующего статус-кво, политика Запада в отношении Восточно-Центральной Европы вновь оказалась - что вполне понятно - подчинена отношениям Запада с Советским Союзом.
Принятие внутриполитических изменений в Восточно-Центральной Европе отнюдь не означало, что Горбачев был готов отказаться от советской сферы влияния и в этом регионе. Этим усилиям в немалой степени способствовал тот факт, что до конца 1990 года западные державы, приветствуя внутриполитические преобразования, не поддерживали стремления к независимости государств региона даже в форме нейтралитета. Напротив, в этот короткий период НАТО и Варшавский договор рассматривались как фундаментальные столпы европейской системы безопасности. Следовательно, несмотря на то, что многие бывшие западные политики и дипломаты утверждают в своих мемуарах, демократические правительства в регионе, избранные в результате свободных выборов весной 1990 года, были призваны западными политиками сохранить членство в Варшавском договоре и Комеконе.² Иными словами, в 1989-90 годах не только Москва была заинтересована в региональной финляндизации Восточно-Центральной Европы; на том переломном историческом этапе западные державы также были готовы принять этот вариант - установление демократических систем при сохранении советской сферы влияния за счет сохранения существующих интеграционных организаций: Варшавского договора и Комекона. Запад считал сохранение союза стран советского блока с Советским Союзом справедливой ценой за "освобождение" этих государств в том, что касалось их политической системы. Такая позиция казалась довольно разумной, учитывая стремление Запада сохранить европейскую
