ему, что случилось. Он понял, что я прочитал только половину твоей гребаной записи в тот день. И окончания ее я не увидел до тех пор, пока недавно Ашер не показал мне ее. Я сделал огромную ошибку.
— Поверить не могу, — говорит девушка, качая головой. — Все это время я пыталась понять, что сделала не так. А причина в дурацкой странице из дневника, да еще в том, что ты увидел меня с кем-то? Почему ты просто не спросил у меня, кто это? Тогда всего этого кошмара можно было бы избежать.
— Я не знаю, — безоговорочно признаю я свою вину. — Сам вбил себе в голову, что ты хочешь быть с другим. Я был в бешенстве. Не соображал, что творю. У меня тогда в башке происходило что-то чудовищное, настоящее безумие.
— Ты только это и повторяешь.
Я делаю шаг к ней, но она отходит в сторону.
— Азия, прости. Мне очень жаль. Я знаю, что это для тебя ничего не значит, но мне очень стыдно. Я бы вернулся туда и все исправил, если бы мог. Я что угодно сделал бы, чтобы вернуться в тот день и уйти из гребаного офиса проекта вместе с тобой, поехать, наконец, в свадебное путешествие, завести пару детишек и состариться вместе с тобой.
— Таков был план, правда? — спрашивает она, вытирая резким движением слезы.
Я наконец ухитряюсь поймать ее в ловушку, став напротив нее, когда она упирается в холодильник. Невыносимо быть рядом с ней и видеть, как она все время отстраняется.
— Мой план не изменился. Он такой же. С тобой. — Я наклоняюсь и целую ее мокрые от слез щеки.
— Тэл… — Она поднимает руку к моей груди.
— Не отталкивай меня, — тихо прошу я. — Позволь обнять тебя, пожалуйста. Мне больно видеть, как ты плачешь.
— Ты — причина моих слез. Ты обидел меня. Ты разрушил все, что у меня было.
— Я знаю. Но я как раз тот, кто может все исправить.
Она молчит, отвернувшись. Слезы продолжают капать из ее фиалковых глаз.
— Ты разбил мне сердце.
Ее слова едва можно разобрать из-за слез, но я слышу их, и они рвут на части мою душу. Я ненавижу себя за то, что ранил ее.
— Я все исправлю. Обещаю. — Я наконец решаюсь обнять ее и крепко прижимаю к себе.
Азия позволяет мне обнять ее, и постепенно напряжение немного спадает.
— Я не знаю, смогу ли снова тебе доверять, — признается она
— Значит, остаток своей жизни я проведу, пытаясь заслужить твое доверие. — Я неловко глажу ее макушку. Только обняв ее, я замечаю, что она похудела, стала совсем тоненькой.
Она поворачивает голову и наши губы встречаются. Испугавшись, что она снова вырвется и ускользнет, я замираю на секунду, но Азия никуда не рвется, и я осторожно целую ее. Это даже не поцелуй, а невысказанная мольба о капельке прощения. Я осторожно запускаю руку в ее волосы и глажу нежную тонкую шею. Ее губы слегка раскрываются, она сжимает мои плечи руками, льнет ко мне. Кажется, время вокруг останавливается, пока мы целуемся, полностью растворившись друг в друге. Наши прикосновения говорят все, что невозможно высказать словами.
Спустя несколько минут она отстраняется, тяжело дыша.
— Я не могу Тэлон. Я не готова…
Снова нахожу ее губы, обнимаю ее.
— Я уже ждал тебя однажды. Подожду еще. Буду ждать вечно.
Она осторожно останавливает меня, прижав руку к моей груди. Ее прохладные пальцы как огнем жгут мою кожу там, где касаются ее в вырезе рубашки.
— Я не могу просто забыть обо всем, что между нами случилось.
— Я и не жду, что ты забудешь. Прошу только дать мне шанс. — Я снова наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отворачивается, и губы касаются ее щеки. — Ты так вкусно пахнешь, как печеньки, — улыбаюсь я, зарываясь лицом в ее волосы. — Боже, как же я скучаю по твоим пирожным!
Она неожиданно начинает смеяться.
— Ты и твои дурацкие пирожные! Поверить не могу!
— Что такого? — Я отстраняюсь, чтобы заглянуть ей в глаза, а она продолжает усмехаться. — Я просто сказал, что люблю твои пирожные.
— Ты не замечал этого, но каждый раз, когда я надеялась, что ты наконец скажешь, что любишь меня, ты просил меня испечь для тебя капкейки.
— Да ну?
— Точно. Каждый раз, — кивает она, прикусив нижнюю губу.
— Я не знал. Прости.
— Да ничего. В какой-то момент это даже стало забавно.
— Мне нравится видеть, как ты снова улыбаешься, — признаюсь я, снова целуя ее. — Я так по тебе скучал.
— Я тоже по тебе скучаю, — соглашается она, глядя мне в глаза и убирает в сторону прядь моих волос, упавших на лицо.
— Я скучал больше. Каждый день, каждую ночь. Что бы я ни делал, я думал о тебе.
Она прикасается к кольцам на цепочке, которая по-прежнему висит у меня на шее.
— Ну и что будем делать? Назад дороги нет. Мы не сможем просто притвориться, что ничего не случилось. Я точно не смогу
— Давай начнем сначала. С самого начала. Мне понравился прошлый вечер, просто быть с тобой рядом.
— Думаешь, это возможно? Начать так, будто ничего не было раньше? — Азия глядит на меня с сомнением.
— Я как раз хочу выяснить? А ты?
Она молчит, размышляет о чем-то, вертит в пальцах наши обручальные кольца. Ну пожалуйста, скажи «да»!
Наконец Азия поднимает голову и смотрит мне в глаза:
— Как это сделать? С чего начать?
— Думаю, у меня есть пара идей. — Я целую кончик ее носа. — Только доверься мне, ладно? Я сам все устрою. Обещаю, тебе понравится. Будет интересно.
— Не знаю… — колеблется она.
— Поверь мне. Пожалуйста. В этот раз у нас все будет так, как должно быть.
— Ладно, — сдается она. — Я постараюсь. Но ничего тебе не обещаю, Тэлон. Ты очень сильно меня обидел. Не знаю, смогу ли я это забыть. Я хочу… но не знаю, сумею ли.
Приподнимаю ее лицо за подбородок и целую в губы.
— Я люблю тебя, — говорю я, заглядывая в лавандовые глаза. — Сейчас я уйду, но мы скоро увидимся. И, если тебе покажется, что я веду себя странно, просто подыграй, ладно?
— О чем ты? — хмурится она. — Ты всегда немного странно себя ведешь…
— Тс-с. — Я прижимаю палец к ее губам, не давая договорить. — Доверься мне. Я устрою нам начало, которого у нас не было.
Ужасно не хочется уходить от нее сейчас, но у меня правда есть отличный план.
Я собираюсь познакомиться и начать встречаться со своей женой.
