расстрелу, приговор привели в исполнение 21 апреля 1857 года. 34-й Бенгальский полк расформировали, Шайха Палту повысили до хавильдара (сержанта), однако в одну из ночей нашли в казарме задушенным.
В апреле же 1857 года армия ОИК начала ежегодные учения, приуроченные к перевооружению сипаев теми самыми винтовками «Энфилд Паттерн» образца 1853 года.
При этом англичане просто игнорировали требования туземных солдат. Так, при первых признаках недовольства в 19-м пехотном полку командир, полковник Митчелл, пригрозил отправить личный состав «в Бирму или Китай, где всех перебьют».
Волнения вспыхивали в Ангре, Аллахабаде, Амбале, но основные действия мятежа происходили в Мератхе, где были расквартированы 2357 сипаев и 2038 британских солдат, а также 12 британских артиллеристов с пушками.
Позже английские политики и историки упорно искали во вспышке насилия в Мератхе русский след. Ответим словами Наполеона: «Никогда не приписывайте злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью». Началось все с того, что майор 3-го Бенгальского полка легкой кавалерии Джордж Кармайкл-Смит приказал 90 сипаям на смотре начать выполнение упражнений по ведению огня из новой винтовки. Все, кроме пяти человек, отказались принять новые патроны. В итоге 85 сипаев получили по 10 лет каторжных работ на Андаманских островах за нарушение присяги.
На следующий день, 10 мая, в воскресенье — выходной большинства европейских солдат, — сипаи 3-го кавалерийского полка ворвались на базар и в церковь, где шла служба. Началась резня. Погибли 8 офицеров-британцев, 4 гражданских, 8 женщин и 8 детей, кроме того — около 50 индийцев, которые пытались укрыть белых. 85 арестованных товарищей сипаи освободили. Восстание началось.
11 мая 3-й кавалерийский и присоединившийся к мятежу 11-й пехотный полки достигли стен Дели, древней индийской столицы. В городе вообще не было британских солдат, поэтому никто не защищал стены. Раджа Бахадур Шах, несмотря на подачки англичан, присоединился к восстанию. Всех европейцев, а также индийских христиан и владельцев магазинов в пределах города вырезали. В тот же день раджа издал первую из своих прокламаций:
Да будет известно, что единственным нашим побуждением, ведущим вперед, является одна только дхарма. Пусть все, кому Бог даровал решимость и волю, отрекутся от собственности и от самой жизни и присоединятся к нам в деле нашей старой веры. Если люди пожертвуют своими личными интересами во имя общественного блага, англичане будут стерты с лица нашей земли. Должно быть известно, что никто не умирает до своего срока, а когда срок приходит, то уже ничто не спасет. Тысячи человек умирают от холеры и других болезней, а быть убитым в священной войне дхармы — это подвиг мученичества. Долгом каждого мужчины или женщины является уничтожение ферингов на земле Хиндустана. И пусть усердие религиозного долга будет единственным побуждением для тех, кто пойдет со мной, не честолюбивые надежды; хотя, однако, справедливо и то, что те, кто воюет за веру, также получает счастье.
Недалеко от Дели стояли три полка туземной пехоты. Часть отрядов присоединилась к восстанию, другая — осталась верной англичанам. Во второй половине дня, 11 мая, раздался мощный взрыв — это взлетел на воздух крупнейший арсенал оружия под Дели, который офицеры ОИК не хотели отдавать в руки восставших. Шесть из девяти британцев при взрыве погибли.
Тем не менее мятежники захватили другие склады и в 3 километрах от Дели взяли магазин с 3000 бочками пороха.
Спасшиеся европейцы укрепились во флагштоковой башне (Flagstaff Tower) к северу от города, где располагалась телеграфная станция, и истерично отсылали телеграммы с просьбой о помощи. Когда стало понятно, что подмога не придет, реквизировали поезд и доехали до Камала.
12 мая Бахадур Шах организовал торжественный прием в своем дворце, где сипаи поклялись в верности радже, а правитель согласился возглавить восстание против колонизаторов в Индии. 15 мая до 50 пленных европейцев казнили.
Сразу объявили программу мятежа, которую позже выпустили в печатном виде не на фарси, а на разговорном хиндустани, что сработало. 25 августа 1857 года лидер повстанцев принц Фероз Шах от имени «правительства Бадшах Бахадур Шаха» обнародовал меры по преобразованию власти страны. Законопроект предусматривал абсолютную власть заминдаров (землевладельцев) на личных землях, а право на торговлю предоставлялось только предпринимателям-индийцам, которые получали при этом возможность бесплатно использовать «паровые суда и экипажи». Сипаям обещали повысить жалованье. На государственную службу — принимать только индийцев. Представители высших каст обязуются брать на работу представителей низших, а священнослужители и ученые люди получат землю в свободное пользование.
Двойной удар — падение Дели и быстро созданная и обнародованная программа восстания — послал руководство ОИК в нокдаун. Множество чиновников бежали вместе с семьями и слугами. По сути, в критический момент Компания полностью потеряла власть, и мятеж разгорелся невообразимо. Мало того, теперь англичане не доверяли и верным сипаям. Некоторые офицеры попытались разоружить туземные войска, что лишь породило новые бунты.
Далее мятеж распространился на Канпуре, где толпу взбунтовал Нана Сахиб. В русской историографии этого раджу сильно хвалят как поборника независимости и справедливости, но Нана был скорее поборником своего кармана. После победы над маратхами — как упоминалось — Джон Малькольм сослал пешву Баджи Рао в Ауд с пенсией в 80 тысяч фунтов стерлингов. У Баджи Рао родились двое сыновей, которые умерли во младенчестве, и Рао стал приемным отцом сына своего друга, Нана Сахиба.
После смерти Баджи Рао англичане приостановили выплаты. Нана Сахиб подал прошение в офис ОИК о ежегодной пенсии названного отца. Клерки Компании рассудили просто — платить не будем. Нана Сахиб не успокоился и даже послал эмиссаров в Англию, в парламент, дабы поднять проблему выплат потомку пешвы маратхов. Но депутаты вопрос даже не стали рассматривать, ответив, что не могут вмешиваться во взаимоотношения индийских князьков с частной компанией.
Собственно, это и стало причиной восстания в Ауде. Но мятеж бы не случился без другого человека. Азимулл, служивший секретарем у Нана Сахиба, из индуизма перешел в мусульманство, и в обоих конфессиях воспринимался как «свой среди чужих, чужой среди своих». С началом восстания Азимулла составил и напечатал брошюры, призывая мусульман к священному Джихаду против «неверных кафиров», при этом деньги на вербовку армии получил от… Турции. Есть мнение, что ушлый секретарь вообще состоял агентом турецкой разведки, а курировал Азимуллу знаменитый турецкий генерал Омер Лютфи-паша.
Когда всё вскрылось (уже после подавления восстания), англичане оказались уязвлены в самое сердце. Пытались связать Азимуллу с Россией или с Францией, но при всем желании не смогли найти хотя бы минимальных связей мятежника с Москвой или Парижем. Мысль, что разведка «больного человека Европы» переиграла и Генеральный Штаб Великобритании, и частную разведывательную службу ОИК
