схватке во дворце. Сейчас кожа вампирши была мраморно-белой, чистой и на ощупь приятно-шелковистой. Дилль глядел ей в глаза и чувствовал, как его затягивает вглубь этого зелёного омута. Странное ощущение с каждым мгновением становилось всё сильнее — ещё немного, и он окончательно утонет в глубине этих прекрасных глаз. Возможно ему показалось, но вампирша на мгновение вдруг стала совершенно другой — не воином, готовым без колебаний снести голову любому, а женщиной, которая хочет любить и быть любимой. Уже в следующее мгновение это ощущение пропало, перед ним снова стоял жестокий и умелый воин.
— Ну, и долго ты так будешь стоять? — насмешливо спросила Илонна, впрочем, не делая попытки убрать руку Дилля от своего лица.
— Извини, — Дилль почувствовал, что краснеет. — Видимо, это Единый вылечил тебя — другого объяснения я не вижу.
— Да и тебе посчастливилось, адепт, — послышался голос Адельядо. — Во всяком случае, ты больше не выглядишь истовым поклонником веганства.
Дилль схватился за голову, но, конечно, на ощупь не смог определить, какого цвета у него волосы.
— Это твой настоящий цвет? — прищурилась вампирша. — А ничего, симпатично. Эдакий ходячий огонь.
Дилль облегчённо вздохнул — ура, он опять рыжий, а не зелёный, словно саранча.
— Ну, я же огненный маг, значит, и причёска у меня должна быть соответствующая, — приосанился он.
— Ты хотя бы причешись, а то на голове у тебя будто разворошённое воронье гнездо, — фыркнула Илонна.
Дилль провёл рукой по шевелюре и вдруг понял, что его левая рука — та, что была сломана и кое-как залечена врачевателями, больше не болит и не ноет. Да и все остальные ушибы, растяжения и синяки, похоже, исчезли. Он чувствовал себя обновлённым и полным энергии.
— Будто медитировал полдня, да? — понимающе усмехнулся Адельядо. — Я тоже испытываю прилив сил — как физических, так и магических. Всё-таки Единый — невероятно сильное существо, и он только что одарил нас частью своего могущества. Он — настоящий целитель, и нашим врачевателям до него, ой, как далеко.
С этими словами гроссмейстер подошёл к высокому кресту, положил руку на перекладину и, закрыв глаза, застыл. Наверное, благодарил сверхголема. Или общался с ним.
Тем временем архиепископ под угрозой отрезания языка наказывал подчинённым не распространяться о произошедшем сегодня в церкви святого Духа. Это он, конечно, погорячился — все эти причетники и певчие уже через час в ближайшем же кабаке будут рассказывать первому встречному о тайном венчании и о том, что Единый лично благословил короля и королеву.
Король, Линда, Луавиль и Рохмиро что-то тихо обсуждали. Дилль подошёл к Ильмингу.
— Мастер, как насчёт ознаменовать королевское венчание каким-нибудь фейерверком?
Ильминг поджал губы и скептически ответил:
— Я могу сделать прекрасный воздушный смерч.
— Боюсь, это не совсем то, что требуется, — смутился Дилль, забывший, что Ильминг не имеет отношения к огненной стихие. — Может, попросить гроссмейстера?
— Не думаю, что он согласится, но попроси.
Дилль не стал откладывать дело в долгий ящик и, дождавшись, когда Адельядо прекратит возносить благодарственную молитву Единому, посвятил его в свой план. Против ожиданий Ильминга, идея устроить небольшой сюрприз королевской чете гроссмейстеру понравилась. Дилль, воспользовавшись расположением гроссмейстера, тут же попросил его объяснить, как создавать кровавый салют.
— Это тебе Иггер рассказал? — полуутвердительно спросил Адельядо. — Вот хрыч старый, ведь знает, что тебе ещё рано воплощать такие заклятья.
— Он мне просто сказал, что есть такая вещь, как кровавый салют, — насупился Дилль. — И нечего обвинять старейшего мастера Академии в том, чего он не делал.
— Ишь ты! — удивлённо протянул Адельядо. — Защищаешь учителя? А ты знаешь, что кровавый салют — это заклинание третьей ступени обучения? Оно несложное, для него требуется всего лишь капля крови, но если заклинание у тебя выйдет из-под контроля, то твой организм будет иссушен до состояния мумии. Вся твоя кровь уйдёт в салют. Безусловно, это будет красивейшее зрелище, вот только ты умрёшь. С твоей способностью не уметь останавливаться, думаю, всё так и произойдёт. Ну как, ты всё ещё уверен, что хочешь узнать это заклинание?
Дилль слегка оторопел. Оказывается, заклинание-то смертельно опасное. Пожалуй, время для освоения такой магии ещё не настало. Он собрался отказаться, но поймал насмешливый взгляд мастера Ильминга, увидел любопытство на лице вампирши, и выпалил:
— Я уверен.
— Вот балбес, — хмыкнул Адельядо. — Ну, тогда слушай и запоминай.
Гроссмейстер показал Диллю жесты и произнёс слова, необходимые для слияния крови мага с огнём. Дилль, помня наставления мастера Иггера о том, что первой ступенью мастерства является беспрекословное и точное выполнение требований, честно оттарабанил текст заклинания. Гроссмейстер заставил его трижды повторить жесты и слова, после чего сказал:
— Сойдёт. По моей команде уколешь палец и пожертвуешь заклинанию кровь. Пойдём на улицу.
Дилль пошёл первым, а потому не слышал, как гроссмейстер тихо сказал вампирше:
— Когда этого болвана начнёт корёжить — а его начнёт корёжить, дай ему рукоятью меча по башке, чтоб отключился. Иначе заклинание высосет всю его кровь. Ты поняла?
Вампирша обнажила клыки в улыбке и вынула меч из ножен.
Когда королевская чета в сопровождении Рохмиро, Луавиля и архиепископа вышла в церковный двор, гроссмейстер сделал Диллю знак, после чего и сам приступил к заклинанию. Дилль ткнул пальцем в остриё меча вампирши, ойкнул — потому что ткнул слишком сильно, и принялся плести заклятье кровавого салюта. Закончив плетение и произнеся контрольное «шиэр», Дилль поднял вверх правую руку и выпустил энергию. Магия, слизнув по пути кровь, взвилась в небо.
Форма салюта определялась воображением мага. Дилль заранее решил, что создаст фейерверк, похожий на тот, что он видел в Тригороде на день рождения наместника короля. Тогда в небе полыхали очень красивые разноцветные вспышки… Но в последний момент он передумал. Перед его внутренним взором возникла летящая Тринн. Он вспомнил, как её могучие крылья рассекают воздух, как вытянута вперёд её голова на длинной шее, а лапы, наоборот, прижаты к телу. Он до мельчайших подробностей вспомнил, как драконица на лету извергала смертоносный огонь, сжигая врагов…
И в небе появился дракон. Это была точная копия Тринн, только раза в два больше настоящей драконицы. В иллюзии, созданной Диллем, присутствовали все оттенки красного — от блекло-розового до карминно-кровавого. При каждом взмахе крыльев цвета дракона менялись — только что голова была тёмно-бордовой, и вот уже она стала алой, как утренняя заря. Переливы цвета создавали впечатление, что дракон летит сквозь облака. Дракон выдохнул пламя, и шпиль церкви святого Духа окрасился красным.
Вокруг дракона распустились невиданные цветы — это постарался гроссмейстер Адельядо. Его цветы возникали из яркой точки, распускались, превращались в идеально красивый узор и взрывались
