после этого, чтобы отвести её гнев от клана.
Ей остаётся лишь верить в него. Точно так же, как она верила, когда он был её большим и сильным братом, который всегда отложит ей лучший кусок мясного корня, починит куклу, а весной принесёт цветов акации из опасных пустошей. Как верила тогда, когда он пообещал ей, что они переедут из Нулевого и они заживут лучше. Однажды она не поверила ему, когда он сказал, что она будет жить, она готовилась умереть, но осталась жива. Тогда брат впервые показал ей, что у него нет пределов. Теперь, когда она слышит Небо, она тем более будет верить в Леграда.
Она будет ждать его.
Решившись, Лейла негромко произнесла:
— Я, как Говорящая, запрещаю искать моего брата. Сообщи об этом главе.
Одна из незримых телохранительниц за её спиной кивнула и бесшумно исчезла.
Лейлу мучила только одна мысль — не станет ли эта её просьба-приказ тем самым камнем, что сдвинет лавину на брата. Как жаль, что она лишь говорящая с Небом, что она не может видеть будущего.
* * *
Это меня уже начало не просто злить, а самым откровенным образом бесить.
Да, дарс всё это побери, я очень терпелив и могу спокойно ждать подходящего момента. Но всякому терпению, в том числе и моему, есть предел.
Особенно тогда, когда я в очередной раз провёл подсчёт дней и убедился, что Дикое Время закончилось. И нет, это вовсе не означает, что спешить уже некуда. Это означает, что спешить нужно вдвое сильней, потому как я нахожусь в четырёх Поясах от Ордена Небесного Меча и просто обязан узнать, чем для него оно закончилось.
Поэтому старика я встретил рычанием:
— Надеюсь, ты заявился сюда не для того, чтобы снова просить меня подождать?
На его губах опять появилась тонкая, острая улыбка, которая меня бесила:
— А что, если именно для этого?
— Старик! Мне надоели твои игры!
Он вскинул ладони:
— Всё-всё-всё! Спокойней, а то со стороны можно подумать, будто ты решил изучить наследие банды Медведей и теряешь контроль во время преображения.
— Нет!
— Точно? — старик прищурился, оглядел меня сверху вниз. — Может, ты снял копию, а только потом отдал записи Бера Фатии?
Я выдохнул, прищурился:
— А если это так, то что?
— Да ничего, — старик пожал плечами. — Это твои трофеи. Мог бы и вовсе не отдавать.
— Мусор.
— Особенно для тебя, — согласился старик и присел рядом. — Что ты видишь на горизонте?
Я бросил взгляд туда же, куда и старик. Хмыкнул, обнаружив едва уловимую даже для моего зрения тёмную полоску между морем и небом:
— Ещё одна Молниевая Буря?
— Нет. Это именно то, ради чего я тянул с твоим отправлением.
Я внешне безразлично пожал плечами:
— Да ладно?
Сам же раскидывал боевую медитацию всё сильней и сильней, не находя ничего. Старик сидит так близко, но Прозрение тоже молчит. Может быть, опасность придёт из-за моря? Старик решил...
Он покосился на меня и буркнул:
— Да хватит тебе. Должен же ты понимать, что если бы я хотел нарушить наш с тобой негласный договор, то уже сделал бы это десяток раз. Убил бы тебя лично, сдал надзирающему от Пауков, заманил в ловушку старейшин и так далее. Но если я учил сыновей и внуков тому, что за доброту нужно платить вдесятеро, то и сам должен следовать этому принципу, подавая им пример всю жизнь.
— И даже то, кто я...
Старик закончил за меня:
— И даже то, кто ты, ничего не меняет. Я тянул время не для того, чтобы отыскать союзника против тебя или ещё для какой глупости. Я тянул время потому, что слишком мало плачу тебе за помощь. Это было справедливо и раньше, это стало ещё более верно после того, как ты помог мне справиться с Марионеткой. Сумей она в полную силу дотянуться за пределы площади, и меня не спасла бы ложь про Жуков.
Я хмыкнул:
— А как стенал в сокровищнице секты, как стенал, — заметив, как снова скривился старик, довольно усмехнулся и всё же спросил. — Так что же движется к нам такого, что теперь это тянет на награду за то сражение?
Старик перестал изображать ограбленного, устроился удобней, негромко сказал:
— Начну издалека, а там ты и сам всё увидишь.
Я прикинул расстояние, которое отделяло нас с ним от той тёмной полоски на горизонте и усмехнулся:
— Насколько издалека?
— С того времени, когда идущие ещё даже не думали о создании Империи, — я вскинул брови в удивлении, а старик припечатал меня ещё сильней. — Возможно, они тогда были настолько слабы, что самое большее, чего достигали на своём пути, этапа Воина.
Я промолчал, сдерживая вопросы. Старик неожиданно заинтересовал меня, а зная себя и свою любовь к деталям, лучше не мешать ему рассказать всю историю целиком. Вопросы я сумею задать и позже.
— Идущие медленно осваивали дорогу к Небу. Им было тяжело, они совершали множество ошибок, но у них всегда был пример того, к чему им нужно стремиться, — старик внезапно сам спросил. — К чему же могли стремиться первые из них, где они отыскали пример для подражания?
Я нерешительно предположил:
— Небо?
— Ха! Небо? — старик покачал головой и с насмешкой спросил. — На этапе Закалки или Воина? Что они могли знать о Небе, если о Небе ничего не могут рассказать даже в наши времена, когда на землях Империи или Альянса можно легко встретить Бога или Повелителя Стихии?
Я буркнул в ответ:
— Тогда не знаю, тогда расскажи сам, ведь ты точно знаешь ответ.
Старик ухмыльнулся:
— Звери.
Я вылупился на него, не скрывая своего изумления:
— Какие ещё Звери? Они получили свой путь к Небу меньше четырёх сотен лет назад.
— Конечно же, мифические звери, которые стали олицетворением стихий для Древних, — он покачал пальцем у меня перед носом. — Не тех Древних, которые для тебя жили в вашей старой Империи перед её падением, а тех Древних, что пару тысяч лет назад познавали первые шаги на пути к Небу и создали методику Возвышения.
Я сдержал возражение о том, что Империя не пала, а её уничтожили и прах Столичного округа, среди которого я вырос, не даст мне этого забыть никогда. С Фатией я научился сдерживать язык, не
