Книга Смысл ночи - Майкл Кокс

Хотя я наконец узнал, что хотел рассказать мне мистер Картерет и что он вез в егерской сумке, еще одно предположение, возникшее из тумана сомнений и догадок, обратилось в ужасную уверенность. Теперь стало ясно, почему секретарь выглядел таким встревоженным, когда сидел в столовом зале гостиницы «Георг», поджидая меня; он боялся за свою безопасность, возможно даже, за свою жизнь, ибо видел прямую угрозу в человеке, приставившем к нему соглядатая.

Какой же я тупица! Чтобы понять правду, мне стоило лишь задаться одним-единственным вопросом: Cui bono?[251]

Предположим, некто случайно становится обладателем сведений, разглашение которых помешает другому человеку получить ожидаемое громадное наследство. Предположим, возможный наследник честолюбив сверх всякой меры и бессовестен в выборе средств для достижения своей цели. Разве подобный субъект не сочтет необходимым позаботиться о том, чтобы навсегда исключить вероятность огласки данной информации и таким образом устранить все препятствия на пути к наследству? Только одному человеку было жизненно важно заполучить документы, находившиеся в сумке мистера Картерета. Только одному. Кто, по словам мистера Картерета, постоянно совал нос в частные дела лорда Тансора и совершал еще худшие проступки? Кто проявлял острый интерес к бумагам первой леди Тансор? Кому очень хотелось узнать то, что знал мистер Картерет? И кто установил за ним слежку?

Этим человеком был Феб Даунт. Завладев корреспонденцией леди Тансор, он наверняка рассчитывал раз и навсегда лишить потерянного наследника возможности заявить о своих законных правах. Но умышленное убийство? Неужто Даунт способен на такое?

Я закрыл глаза и снова увидел окровавленное, изуродованное лицо бедного мистера Картерета. Уже в следующий миг я интуитивно догадался, кто это сделал. Следы зверских побоев выдавали тяжелую руку Джосаи Плакроуза — наверняка точно такие же были на лице несчастной Агнес, сестры Мэри Бейкер, а сравнительно недавно и на физиономии Льюиса Петтингейла. Плакроуз, действовавший по приказу Феба Даунта, сперва следил за мистером Картеретом, а потом напал на него, когда он въехал в Эвенвудский парк через Западные ворота. Я увидел все словно воочию. Пусть по-прежнему оставалось неизвестным, являлось целью нападения убийство или просто похищение сумки. Но относительно личности преступников у меня теперь не было никаких сомнений.

А потом, выстроив дальнейшую логическую цепочку умозаключений, я начал сознавать, что и сам окажусь в опасности, если Даунту станет известно, что Эдвард Глэпторн, представитель фирмы «Тредголд, Тредголд и Орр», является не кем иным, как Эдвардом Глайвером, потерянным наследником. Ибо внутренний голос подсказывал мне, что игра уже ведется и в настоящее время мой враг пытается разыскать своего старого школьного товарища — по одной-единственной причине. Живой Эдвард Глайвер представлял собой постоянную угрозу. Мертвый Эдвард Глайвер служил залогом спокойствия и благоденствия.

Но даже если Даунт станет разыскивать Эдварда Глайвера по всему свету — где он сможет напасть на след? В Сэндчерче не осталось никого, кто знает нынешнее его местонахождение. Никто больше не отправляет ему писем оттуда. Искать в адресной книге бесполезно, он там не значится. Нигде нет ни дверной таблички, ни надгробного камня с именем Эдварда Глайвера. Он сгинул с лица земли. И все же он живет и дышит во мне! Во мне, Эдварде Глэпторне в настоящем, Эдварде Глайвере в прошлом и Эдварде Дюпоре в будущем. О Феб, светоч эпохи! Как поймаешь ты этого призрака, этого фантома, постоянно меняющего обличья? Он то здесь, то там. Он нигде. Он позади тебя.

У меня есть еще одно преимущество. Я много чего знаю о Даунте, а он обо мне пока ничего не знает. Я заделался другом его отца и могу спокойно заявиться к нему домой, когда мне заблагорассудится, — как сделал на днях. Я остаюсь невидимым для моего врага, когда он неспешным шагом направляется в свой клуб или прогуливается по Эвенвудскому парку вечером. Только подумай, могущественный Феб, что это значит! Попутчик, сидящий напротив тебя в поезде, которым ты возвращаешься в Лондон, — он тебе никого не напоминает? Что-то в нем кажется тебе смутно знакомым, привлекает твое внимание — но лишь на мгновение. Ты возвращаешься к чтению газеты и не замечаешь, что он пристально наблюдает за тобой. Он для тебя никто, просто один из пассажиров, но тебе следует держать ухо востро. Нынче вечером город окутан туманом и улицы пустынны, никто не услышит твоего крика. Ибо где твой щит, где твоя броня, способная защитить от человека, которого ты не видишь и не знаешь ни в лицо, ни по имени? Неожиданно для себя я смеюсь в голос, хохочу во все горло, до слез.

А когда приступ смеха проходит, я отчетливо понимаю, чем кончится дело. Но кто будет охотником, а кто — жертвой?