Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
Организаторы были решительно настроены сделать все, чтобы на этой встрече были приняты важные решения и она не стала повторением прошлой хаотической конференции в Копенгагене (COP 20), состоявшейся шестью годами ранее. Занимавшая тогда пост госсекретаря США Хиллари Клинтон назвала ее худшей встречей, в которой она принимала участие с момента «заседания ученического совета в восьмом классе».
Формула, позволяющая избежать второго Копенгагена, была согласована в 2014 г. в Пекине. Соединенные Штаты и Китай, на долю которых приходится более одной трети всех выбросов парниковых газов в мире, до тех пор являлись противниками по проблеме климата. Китай и другие развивающиеся страны спрашивали, почему они должны платить за все выбросы, которые развитые страны выпустили в атмосферу за предшествующие столетия, ограничивая при этом использование энергии и сдерживая собственное развитие. Но в ноябре 2014 г., выступая в Доме народных собраний на площади Тяньаньмэнь, Барак Обама и Си Цзиньпин объявили о совместных обязательствах, согласно которым две страны примут существенные усилия по борьбе с изменениями климата. Но график выполнения обязательств у каждой страны был свой. Обама пообещал, что Соединенные Штаты сократят выбросы СО2 на 25 % к 2025 г. по сравнению с 2005 г., увеличив долю природного газа в общем объеме вырабатываемой электроэнергии. Выбросы двуокиси углерода в Китае будут продолжать расти, достигнув пика только к 2030 г.[443] Но достигнутое соглашение стало хорошим фундаментом для успеха Парижской конференции.
Конференция началась 30 ноября 2015 г. В общей сложности в Париже присутствовали представители 195 государств и Европейского Союза, к которым в разное время присоединялись 150 глав государств и правительств. После завершения основной части в течение двух недель продолжались ожесточенные дискуссии и споры.
Около 19:00 12 декабря, после более чем полуторачасовой непонятной задержки, из-за которой нервы у аудитории были напряжены до предела, министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус поднялся на трибуну, чтобы заявить о том, что окончательное соглашение достигнуто. Зал взорвался от радостных криков, громоподобных аплодисментов, оваций, свиста, объятий и даже плача. Генеральный секретарь ООН назвал этот момент «поистине историческим». Он добавил, что «план Б отсутствует».
Принятый документ представлял собой не договор, а некое соглашение о принятии мер с целью недопущения повышения температуры на два градуса выше доиндустриального уровня. Выражалась надежда, что удастся добиться роста температуры не более чем на 1,5 ℃. Каждая страна разработает свой собственный национально определяемый вклад в ограничение выбросов парниковых газов, учитывающий ее благосостояние, законодательство, нормы, желание и настроения в обществе. Документ не является обязательным для исполнения, а скорее добровольным. Его необязательность была очень важна для Барака Обамы. Дело в том, что если бы документ пришлось представлять в сенат, то он никогда не набрал бы 60 голосов, необходимых для ратификации. Не являясь обязательными, эти национально определяемые вклады имели силу декларации. Приведение их в исполнение могло происходить на основе общего согласованного решения. Развитые страны обещали ежегодно выделять развивающимся странам 100 млрд долл. в качестве помощи в достижении поставленных целей. «Не допускайте ошибок, – сказал Обама. – Это дает наилучший из возможных шансов спасти единственную планету, которая у нас есть».
Соглашение вступило в силу через год после конференции, 4 ноября 2016 г. Однако события развивались таким образом, что всего через пять дней Дональд Трамп был избран президентом Соединенных Штатов. Он расценивал соглашение совершенно по-другому. Оно, заявил Трамп, «дает иностранным бюрократам возможность контролировать, сколько энергии мы используем для нашей страны, в нашей стране». Трамп назвал изменения климата китайским трюком. Весной 2017 г. американский президент объявил в твиттере, что начинает процедуру выхода Соединенных Штатов из соглашения[444].
Вне зависимости от объявления Трампа о выходе из соглашения, который в любом случае в соответствии с условиями последнего займет не менее трех лет, Париж изменил глобальную повестку. По большей части время для обсуждения моделей климата и неопределенных последствий его изменений – повышения уровня моря, роста мощи ураганов – прошло. Теперь когда речь заходит о климате, то мы говорим о двух отдельных политических эпохах – «до Парижа» и «после Парижа».
В то время как степень уверенности росла с каждой новой итерацией IPCC, базовый аргумент ему соответствовал. Вот как работает логика, использующая средние годовые значения за 2009–2018 гг. (рис. 1): в среднем около 210 гигатонн двуокиси углерода ежегодно выделяется в атмосферу в результате таких процессов, как гниение растений и дыхание людей. 9,5 гигатонны СО2 выделяется в результате использования ископаемых видов топлива и еще 1,5 гигатонны – в результате землепользования. В сумме это составляет 221 гигатонну. Но в ходе природного ежегодного цикла – другими словами, растительностью и океаном – улавливается всего 215,7 гигатонны СО2. В итоге в атмосфере остается 4,9 гигатонны СО2. (Имеется в виду также фактор бюджетного дисбаланса.) Оставшиеся в атмосфере 4,9 гигатонны составляют всего 2,2 % от улавливаемого в результате действия природных факторов СО2. Если взять любой отдельный год, то это количество кажется мизерным. Но с годами двуокись углерода накапливается и встраивается в атмосферу Земли. Наиболее распространенным парниковым газом является водяной пар. Кроме того, часто встречаются закись азота (N2O) и метан. Некоторые из этих газов рассеиваются в течение десяти лет, другие существуют намного дольше. Некоторые значительно активнее по сравнению с СО2. Эти парниковые газы стали неким щитом, глобальной «теплицей», сохраняющей внутри себя большую часть солнечного тепла, которое в противном случае ушло бы обратно в космос. В результате мы наблюдаем более сильное потепление на Земле, известное также как парниковый эффект[445].
По мере того как консенсус укреплялся, опасения и накал страстей росли. Срочность принятия безотлагательных мер подпитывалась страхом относительно того, что точка невозврата приближается и это, в свою очередь, приведет к необратимым изменениям климата. Страхи нашли отражение в лексиконе. «Глобальное потепление» открыло дорогу к «изменениям климата», затем – к «климатическому кризису» и, наконец, к «чрезвычайной климатической ситуации». Шведский активист Грета Тунберг подняла срочность решения проблемы на еще более высокий уровень, выступив на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2019 г. Вспомнив о «великом вымирании», когда 66 млн лет назад на Земле вымерли почти все животные и растения (считается, что это произошло в результате падения астероида), она предупредила о новом «массовом вымирании», которое произойдет, если проблема климата не будет решена максимально быстро. Вскоре после этого в статье, соавтором которой являлась Грета Тунберг, она подчеркнула: «Колониальная, расистская и патриархальная системы угнетения породили и подпитывали климатический кризис». И добавила: «Нам нужно разгромить их всех»[446].
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
