Может, войти? Чугунные ворота распахнуты настежь, и охраны не видно. Алекс слышала разговоры и смех нарядной толпы, гулявшей по зеленым лужайкам. Решительно, хотя и с бешено бьющимся сердцем, она двинулась вперед.
Если бы знать заранее — можно было бы позаботиться о вечернем туалете. А она заявилась сюда, в чем была — потрепанных джинсах, рубашке и кроссовках. Стоит сунуть нос — и все эти нарядные гости уставятся на нее, как на Санта-Клауса летом. А может быть, они решат, что Алекс прислуга?
Она не обращала внимания на взгляды, которые бросали в ее сторону щегольски одетые молодые люди. Теперь все было по-новому. Алекс знала, что на нее смотрят не из-за странного наряда, а из-за того, что она красивая женщина. По крайней мере в этом Блэкуэллу удалось убедить ее полностью.
И вот она уже на ступеньках крыльца.
Интересно, повстречается ли ей призрак Блэкуэлла — как тогда? Она остановилась на секунду, трепеща от волнения. И ничего необычного не ощутила. Ничего — и никого. Разочарование причинило новую боль.
Неизвестно, сколько времени она простояла вот так на крыльце особняка, внутри которого веселье было в самом разгаре, пока раздавшийся над ухом мужской голос не заставил Алекс подскочить на месте от неожиданности.
— Эй, я спросил у вас — вы не заблудились?
Алекс потеряла дар речи. Перед ней стоял юноша лет двадцати. Он был удивительно похож на Ксавье. Он запросто мог бы сойти за его сына.
— Могу я чем-нибудь помочь? — улыбнулся он.
Улыбка, слишком широкая и простодушная по сравнению с улыбкой Ксавье, почему-то успокоила Алекс. А он протянул руку и представился:
— Меня зовут Блэк. По крайней мере с того времени, как я себя помню. Вообще-то мое имя Ксавье, но это слишком занудно.
Алекс кивнула, твердя себе, что не должна плакать. Каким бы милым и красивым ни показался этот потомок Ксавье.
— Меня окрестили в честь далекого предка, — добавил молодой человек, глядя на незнакомку с явным любопытством.
— Знаю.
— Вы плачете? Я вас чем-то обидел?
— Н-нет, — прошептала Алекс.
— Может, вам лучше зайти в дом? Выпьете чего-нибудь? — Он взял ее под руку.
Алекс, едва переводя дыхание, снова молча кивнула. Блэк повел ее в дом, поддерживая мягко, но уверенно.
Фойе сильно изменилось. Дубовый паркет был целым и блестел свежей мастикой. С потолка свисали огромные люстры. Плюшевая дорожка на лестнице была ярко-красной и совершенно новой, а вместо старых деревянных перил красовались литые, чугунные. Здесь стояла изысканная мебель старинных европейских мастеров.
— Идемте же в гостиную, — пригласил Блэк.
— Может быть, мне лучше подождать здесь? — возразила Алекс, ненавидя себя за то, что собралась гнусно воспользоваться гостеприимством этого милого юноши. Но разве он поверил бы, скажи она ему правду?..
— О'кей. Но вы не бойтесь — папа ни за что на вас не обидится. У него репутация человека-акулы, это верно, но только когда дело касается бизнеса, а дома это милейший парень!
— Я все же подожду, — упрямо сказала Алекс.
— Вы любите белое вино?
— Пожалуйста, принесите лимонаду, если можно. — Она вспомнила о новой жизни, что носила под сердцем.
Ослепительно улыбнувшись, Блэк исчез в дверях гостиной.
Как только он ушел, Алекс бросилась вверх по широкой лестнице.
Взлетев на второй этаж, она понеслась к его комнате и рывком распахнула дверь.
И вскрикнула от изумления.
Конечно, глупо было ожидать, что здесь стоят все та же облезлая кровать с пологом, маленький сосновый столик и комод. Нет, обстановка этой комнаты поражала изысканной роскошью, а кроме того, во всем чувствовалась женская рука. Тем не менее некогда это была его комната. Алекс захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и, захлебываясь, зашептала:
— Где же ты? Я не могу жить без тебя. Пусть от тебя остался лишь призрак — что ж, мне и этого хватит, Ксавье!..
Но в комнате царила тишина. Блэкуэлла здесь не было. Алекс зарыдала. Это было выше ее сил!
— Пожалуйста, явись! — умоляла она.
И вслушивалась, замирая от страха, но без толку.
Глядя на новую, покрытую желтым бархатным покрывалом кровать, она тихо всхлипывала. И тут ее взгляд упал на ковер.
— О Господи! — вырвалось у нее.
Ковер остался прежним! Тот самый, старинный восточный ковер, который она видела в первый раз.
Она упала на колени, гладила вытертую теплую шерсть, прижалась к ней лицом.
— Ксавье! — Мягкий ворс ласково грел щеку. И тепло это было каким-то странным!
Открылась дверь, раздались шаги, и мужской голос сердито воскликнул:
— Какого черта?!
Нет, это был не Блэк, но Алекс сразу же поняла, кто это. Отец Блэка. В голосе главы семейства Блэкуэллов слышались власть и сила.
Чувствуя, как немеют руки и ноги, Алекс молча молилась, не поднимая лица, не в силах оторваться от живого тепла, излучаемого ветхим ковром.
Он бросился к ней, упал на колени, с тревогой смотрел па Алекс. Алекс взглянула на него и заплакала еще сильнее.
Ибо она увидела живое воплощение Ксавье — такого, каким он мог бы быть лет в сорок, — более солидного и в то же время по-юношески живого. Если бы Алекс не знала, где и когда находится, то вполне могла бы принять его за того человека, которого так сильно любила.
А он смотрел на нее так, Как будто был с ней знаком.
— Кто вы? — хрипло прошептал Блэкуэлл.
Алекс больше не плакала. Она чувствовала, как начинает кружиться, подхваченная невидимым вихрем, и улыбнулась.
— Что случилось? Вам плохо? — недоумевал он.
Вращение все ускорялось. Увидев его растерянное лицо, Алекс поспешила сказать:
— Я чувствую себя отлично. Я возвращаюсь домой.
— Да кто же вы? — раздраженно спросил он. — Черт побери, кто вы такая?
Она почувствовала уже знакомое ощущение, будто тело затягивает огромная воронка, и ответила:
— Я — Александра Торнтон.
— Не может быть! — ахнул он, поднимаясь на ноги и глядя на нее так, словно повстречался с привидением.
Алекс улыбнулась на прощание, стараясь вложить в улыбку всю свою любовь, и отдалась на волю набиравшему силу вихрю.
Глава 42
Алекс услышала отчаянный женский крик.
Чувствуя, что пол под нею вроде бы перестал вращаться, все еще задыхаясь, она решилась приоткрыть глаза.
Перед ней была старинная дубовая кровать.
