Ричард взял мои руки в свои.
– У нас нет выбора, – сказал он. – Именно это делает нас такими, какие мы есть. Но не думай, что мы ненавидим женщин, которые рожают наших детей, – продолжал он, склонившись к моему лицу. – Это не так. Мы оплакиваем их, чтим их память, скорбим о них всю свою жизнь. Мы не верим в вашего бога, но если бы верили, то причисляли бы матерей наших детей к лику святых. Потому что во имя своих сыновей они совершили воистину бесценное жертвоприношение.
– Пожертвовали своими жизнями, – прошептала я.
– Своими сердцами, – поправил меня Ричард.
Я отвела взгляд и снова стала рассматривать окровавленную повязку на ноге. Я догадывалась, что именно мне сейчас предстоит услышать.
Господи, не надо! Прошу тебя, Господи, избавь меня от этого.
Не выпуская моих рук, Ричард присел на краешек койки рядом со мной.
– Когда мне было девять дней, – сказал он, – я выпил кровь сердца своей матери.
Он замолчал, давая мне возможность осмыслить то, что только что сказал. Я лишилась дара речи и лишь молча уставилась на него непонимающим взглядом.
– Мне дали ее в бутылочке с соской, – продолжал он. – Вместе с последней порцией материнского молока.
Я почувствовала, что еще немного, и меня вырвет.
– Прекрати. Я не желаю этого слышать.
– Ш-ш-ш… – Ричард провел пальцем по моей щеке.
Я судорожно сглотнула и попыталась сосредоточиться на Дыхании.
– Конечно, в то время я еще ничего не понимал. Лишь значительно позже, когда мне исполнилось шестнадцать, я узнал о… как бы это лучше сказать… о том уникальном наследии, которое мне досталось.
Глубокий вдох, выдох. Вдох, выдох. Я думала только о собственном дыхании. Я слышала слова Ричарда, но они не откладывались в моем мозгу. Лишь значительно позже я смогла до конца осознать, что именно тогда услышала.
– Ты даже не можешь себе представить, какой это был шок! Я рос со своим отцом и его женой – женщиной, которую очень любил. Я даже не догадывался о том, что она не моя родная мать. Их жуткий рассказ потряс меня. Я думал о чудовищной судьбе женщины, которая произвела меня на свет… Наверное, это был самый черный день в моей жизни.
У меня на языке вертелась избитая фраза «У меня сердце кровью обливается…» Господи, кто ее только придумал?
– В то же время этот день стал для меня началом новой жизни. Жизни человека, который осознает свою уникальную сущность. Я и до этого понимал, что я не такой, как большинство людей. Я был намного талантливее своих сверстников. Я прекрасно играл на нескольких музыкальных инструментах и знал четыре языка, два из которых выучил самостоятельно. Я был сильнее и проворнее других детей. Мне легко давалось все, за что бы я ни брался. Если я начинал заниматься каким-то видом спорта, то вскоре уже никто не мог тягаться со мной. И я никогда не болел. Ни разу за все шестнадцать лет своей жизни, не считая сломанной в двенадцать лет лодыжки. Но это была спортивная травма, и сломанная кость срослась уже через две недели.
Я наконец обрела дар речи.
– Тебе просто повезло с генами. Это не имеет никакого отношения к…
– Но у меня были и другие необъяснимые способности. Я обнаружил, что могу подчинять людей своей воле, заставлять их делать то, что я хочу.
– Другими словами, гипнотизировать.
– Да. Кажется, некоторые представители вашего поколения называют это именно так.
Я промолчала. Что можно было на это сказать? Ричарду ни на секунду не удалось убедить меня, но какие контраргументы я могла привести, чтобы опровергнуть то, во что он свято верил?
– Меня познакомили с двумя другими мальчиками, которым уже исполнилось шестнадцать. Один из них был с основного острова, другой – с острова Брессей. Они были почти такие же, как я – такие же сильные, такие же умные. Мне также рассказали о четырех других, которые были на несколько месяцев младше. Все мы входили в одну возрастную группу. Еще меня познакомили с нашими старшими собратьями – тремя мальчиками, которым было по девятнадцать лет. Они понимали, какой трудный, переломный период мы переживаем, потому что сами пережили его за три года до этого.
– Каждые три года… – сказала я.
Ричард кивнул.
– Каждые три года рождается от пяти до восьми мальчиков. Нам позволено иметь только одного сына. И этот сын вскоре становится одним из нас.
– Из троу?
Я хотела вложить в эти слова весь сарказм, на какой только была способна, и даже попыталась это сделать, но голос не слушался меня.
Ричард нахмурился:
– Кунал троу. – Потом он немного расслабился и даже улыбнулся. – Столько всяких легенд, столько глупых россказней: маленький серый народец, который живет в пещерах и боится железа… Но в каждом, самом фантастическом предании обязательно отыщется зерно истины.
– Все эти женщины… Все эти смерти… Как вы это делаете?
Ричард снова улыбнулся. Мне показалось, что он даже начал рисоваться передо мной.
– Собственно, с чисто практической точки зрения это элементарно. Главное – иметь своих людей в нужных местах. Как только мы находим женщину, которая нам подходит, мы начинаем следить за каждым ее шагом. Главное, чтобы она попала в больницу. Можно организовать несчастный случай, а можно договориться с ее лечащим врачом, и он обнаружит у нее какую-то болезнь. Конечно, не все врачи, практикующие на островах, наши люди. Поэтому тут возможны варианты. А после того как женщина оказывается в больнице, все уже совсем просто, хотя, естественно, в каждом случае необходим индивидуальный подход. Как правило, ей вводится высокая доза препарата типа мидазолама, чтобы сильно замедлить метаболические процессы. Аппараты жизнеобеспечения автоматически подают тревожный сигнал, констатируя состояние клинической смерти. Если при этом присутствуют родственники, медперсоналу приходится постараться, устраивая целое представление: они делают все возможное, чтобы спасти жизнь пациентки, но, к сожалению, терпят неудачу. Потом женщину, которая по-прежнему находится без сознания, отвозят в морг, где уже ждут наши люди, чтобы доставить ее на Тронал. Патологоанатом составляет акт вскрытия, которого не было, и утяжеленный гроб, якобы с телом покойной, хоронят или кремируют. Естественно, мы отдаем предпочтение кремации.
– Понятно. А что получилось с Мелиссой?
Ричард вздохнул:
– Мелисса – это особый случай. Как и ты. С ней не должно было произойти ничего подобного! – Он бросил в сторону открытой двери сердитый взгляд. Судя по всему, он был адресован Гээру. – Мы не трогаем наших собственных жен.
– Она узнала о вас?
Ричард кивнул:
– Она узнала пароли Стивена и однажды вечером просмотрела все его компьютерные файлы. – Он протянул руку, погладил мой лоб и продолжал: – Мелисса была очень умной и очень упрямой женщиной. Во многом она очень сильно напоминала тебя. Это просто какая-то жестокая ирония судьбы, что именно ты нашла ее тело. Несмотря на свой ум, она сделала роковую ошибку: решила пойти против собственного мужа. Необходимо было срочно принимать какие-то меры. Сначала мы думали просто ликвидировать ее, но Стивен узнал, что она беременна, и не хотел терять своего ребенка. Идея с подменой Мелиссы женщиной из Обана принадлежала ему. Я был против. Слишком много осложнений. Но нас поджимало время.
