Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Он согнулся под тяжестью внезапнонавалившегося раскаяния перед этим человеком, который причинял всем только зло.Легко судить живых! Но что он знает о смерти, которую видел не раз? Видел, ноничего в ней не понимал. А если и правда невозможно подняться в те выси иопуститься в те бездны без одного короткого «прости»?
Он торопливо проговорил, готовый сейчас на чтоугодно, только бы не чувствовать потом своей вины перед умирающим:
– Нина простит. Я знаю, что нужносделать! Ты ей скажи: «Это был я. Тогда, в машине, был я!» Все, больше ничего.
– Что? – слабо выдохнулАнтон. – Не помню… не понимаю…
– Неважно. Зато она тебя простит.
И Николай выскочил из палаты, понесся покоридору к двум фигурам, замершим у окна. Константин Сергеевич сидел на стуле,а Нина, завидев его, соскочила с подоконника, стиснула руки:
– Что? Ну что он?
– Скорее иди к нему. Может,успеешь, – хрипло сказал Николай и отвернулся, чтобы не видеть ее внезапнопобледневшего лица.
Но шаги он слышал, удаляющиеся шаги… уходящие.
Она сперва шла медленно, потом побежала.
Николай оперся о подоконник и приткнулся лбомк стеклу. До него только сейчас начало доходить, что же он сделал. Сам. Своимируками отдал этому… ну и дурак!
– О господи, – прошелестел рядомБармин. – Может, и мне к нему пойти?
– Не надо. Он хотел видеть только ее.
– О господи! Вот несчастье, а? Я тут Нинеговорил недавно: в старину верили, будто есть такая болезнь, напущенная налюдей дьяволом, – полуночный лихач. Что Антон, что Инна – они былиодержимы этой порчей! Деньги… – Он издал какой-то странный звук, словно бысдавленное рыдание. – Будь они неладны! Отказаться, что ли, от этого паршивогонаследства?
Николай отклеился от стекла, взглянул настарика с надеждой.
Тот отвел глаза:
– Но, с другой стороны, сколько можнобыло бы сделать на них, правда? Школу отремонтировать. Открыть музейисторической живописи. Но сначала поставить памятник солдату… – Онперекрестился.
– Да, – уныло вымолвилНиколай. – Конечно.
В конце коридора открылась дверь. Вышла Нина.
Бармин встал.
Нина подошла, кивнула, не поднимая глаз.
Бармин опять перекрестился. Николай тоже.
– Царство небесное, – пробормоталКонстантин Сергеевич. – Господи, прими душу раба… – Он махнул рукой ипошел к реанимации: – Попрощаюсь. И спрошу, как нам с ним теперь.
Нина молча смотрела в окно. Лицо у нее было –как снег. Такое же белое и такое же холодное.
– Он успел… – начал Николай, но осекся. –Ты его простила?
Она кивнула.
– Я пойду, побуду с КонстантиномСергеевичем, – с трудом выдавил Николай. – Вдруг ему станет плохо иличто-нибудь еще.
– Погоди, – сказала Нина, неповорачиваясь и все так же пристально глядя в окно. – Погоди. Значит, этоты был тогда?
– Почему? – глупо спросил Николай,не соображая, что говорит, и даже не слыша своего голоса.
– Ну, понимаешь… – Онавздохнула. – О том случае знали только двое, я и… Но это не мог бытьАнтон. Ведь все случилось в тот вечер, когда Инна уехала в Москву. А уехала онавместе с Антоном. Так что… это был ты, правда же?
– Ну да.
– А почему раньше не сказал?
– Боялся.
– Чего? – Она наконец-то погляделана Николая.
– Боялся, что ты все забыла. И спросишь:кто, мол? Где? Когда?
Нина слабо улыбнулась:
– Да нет, я не забыла. А ты меня когдаузнал?
– Почти сразу. Ну, в смысле, сразу послетого… вечера. Я тебя искал.
Николай сунул руки в карманы: почему-то ужасноглупым казалось каждое слово.
– Ты ведь жила в Первом микрорайоне, аэто практически рядом с Лапшихой. Ходил, смотрел… увидел. Я мимо тебя сто разпроходил, а ты меня даже не замечала. Ну, думаю, ничего себе… Ну и не надо,думаю. И уехал на Дальний Восток. Меня друг сманил. Хорошие края… Потомвернулся, но тебя никак не мог встретить. Долго. И вдруг встретил – с девочкой.Ей было как раз столько лет, сколько бы… – Он прокашлялся. – Думал,моя дочь. Потом увидел рядом с тобой мужчину и понял, что ты вышла замуж. Ну ирешил, зачем я буду лезть?
– Понятно. – Нина опять уставилась вокно. – Интересно, правда?
– Да уж…
– Слушай, – она осторожно поцарапалаего рукав, – сейчас дед вернется, и мы поедем в Карабасиху за Лапкой. Тыне мог бы… я не хочу возвращаться в ту квартиру. Я ее теперь боюсь. Можно, мы утебя немножко поживем, пока я квартиру не продам и не найду что-то другое?
Николай резко перевел дыхание.
– Да. Да. Только, если ты не против, ятоже поеду с вами в Карабасиху. Эта дорога, понимаешь…
– Хорошо. Возьмем такси и поедем.
– Не надо такси. У нас с братом естьмашина на двоих, ничего, денек он как-нибудь обойдется. Конечно, там не богвесть что, старенький такой белый «москвичок», довольно облезлый, но еще оченьбыстро бегает.
Нина смотрела на него изумленными глазами.
– Ты что? – спросил Николай.
Она медленно качала головой:
– «Москвичок»? Белый? Тот самый?..
– Ну да.
– Нет, знаешь ли, – сердито сказалаНина. – Мы его у твоего брата выкупим. Это все-таки семейная реликвия, ане что-нибудь… а не так себе!
Она решительно пошла по коридору, но вдругоглянулась:
– Да, кстати! Я давно хотела спросить,еще в первый вечер у тебя дома… Как назывались сигареты, которые ты тогдакурил?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
