Книга Хозяйка Англии - Элизабет Чедвик (Англия)

– Я бы взял Пертон и Криклейд, если бы у меня были для этого средства – деньги и хорошие бойцы.

– Тебе нужны деньги и люди. – Матильда горько улыбнулась. – Так же, как и мне, так же, как твоему дяде Роберту, но нам приходится считать каждый пенни. А что думает об этом твой отец?

Генрих нахмурился:

– Он отказался помочь мне и не велел делать этого. Я сам собрал деньги.

– Так ты ослушался его? Разве у тебя нет обязанностей в Нормандии и Анжу?

– Они не нуждаются в помощи, в отличие от Англии, – твердо сказал он. – Отец поймет, когда я все объясню ему.

Матильда недоверчиво вскинула брови. Она сомневалась, что графа сильно обрадует неповиновение сына.

– И по-твоему, то, что произошло в Криклейде и Пертоне, поможет Англии?

– Если бы мой отряд был хорошо снаряжен, мы бы взяли их с ходу. – Генрих сжал кулаки.

Разговор пошел по кругу. Матильда была счастлива видеть сына, но не могла оставить его при себе. Он на самом деле совершил опрометчивый и опасный поступок.

– Если у тебя нет денег, чем же ты собираешься платить своим людям?

– Я привел их сюда, и вы можете располагать ими. Но командовать буду я. – Генрих упрямо вскинул голову. – Мне не нужно покровительство маршала.

– Похоже, ты задолжал ему коней и снаряжение?

Глаза Генриха вспыхнули гневом и раздражением.

– Я хочу помочь. Может это кто-нибудь понять?

Матильда выпрямилась:

– Ты привел в Англию отряд наемников-оборванцев и безуспешно пытался захватить два небольших замка. Стефан будет рад услышать это. Я не могу содержать твоих головорезов и позволить тебе остаться тоже не могу, потому что придется обеспечивать тебе защиту и содержать тебя, а у меня средств нет. Твое присутствие осложняет жизнь всем нам. Ты вернешься в Нормандию. Там, в безопасности, закончишь обучение. И станешь ждать, пока не придет твое время.

– Я думал, раз я претендую на корону, то должен быть в своем королевстве, – дерзко возразил Генрих. – Я обязан сделать что-нибудь. К тому времени, когда меня сочтут достаточно взрослым, станет слишком поздно. Я уже достаточно взрослый.

Матильда сдержала гнев и, вздохнув, подошла к окну и села на скамью у окна.

– Я очень рада видеть тебя, – произнесла она, потирая лоб, – хотя и рассержена. Я счастлива, что могу обнять тебя, но ты не можешь остаться. Ты должен понимать это. У меня нет денег, чтобы заплатить твоим людям, и, что бы ты ни думал о своем возрасте, ты еще не готов взять на себя большую ответственность.

Генрих одарил мать долгим взглядом, и она увидела злость в его глазах, но за этой злостью проглядывал трезвый и смелый ум. Возможно, он еще и не достиг зрелости, проявляет необузданную горячность и юношеское нетерпение и потому совершает ошибки, но в одном Генрих прав: он уже не ребенок.

– Возвращение в Нормандию тоже требует денег, – заметил он.

Матильда сжала пальцами виски:

– Сколько нужно?

– Я должен каждому из моих людей по шиллингу в день за то, что они прибыли сюда, плюс расходы на пищу и прочее. Также мы должны нанять корабль, чтобы вернуться.

Матильда сделала подсчеты в уме. Сумма была гораздо больше той, что она могла себе позволить, не поступившись интересами собственных подданных. Это опустошило бы ее казну и привело к полному разорению.

– У меня нет таких денег, – ответила она.

– У дяди Роберта есть. – Генрих сжал челюсти.

– И он должен заплатить твои долги за счет денег, предназначенных на другие нужды? Попроси его, если хочешь, но уже сейчас я могу тебе сказать, каков будет ответ. Он еще не оправился от неповиновения собственного сына, и у него нет времени расхлебывать последствия подростковых бунтов. – Она взяла в свои руки его нежные юношеские ладони, нетронутые возрастом, не загрубевшие от долгих лет борьбы. Его узкие запястья были усыпаны веснушками и покрыты золотистыми волосками. – Отвези своих людей домой и попроси отца заплатить им. И когда будешь беседовать с ним об этом, напомни, чтобы он прислал мне денег, потому что я в отчаянном положении.

Лицо Генриха сделалось неподвижным.

Жоффруа, конечно, будет в бешенстве, подумала она, но это цена за непослушание.

– Любое действие имеет последствия, – сказала она. – И ты должен научиться справляться с ними и продумывать все до мелочей.

– Так, как вы поступили в Вестминстере, мама? – бросил он ей вызов.

– У тебя есть прекрасная возможность воспользоваться моим горьким опытом. Учись не только на своих, но и на чужих ошибках. Иногда уроки бывают очень жестокими. Я убедилась в этом, и ты теперь тоже.

Он сощурился, затем устремил на мать умный, проницательный взгляд.

– Я действительно слишком спешу, – признался он. – Есть о чем подумать.

Матильде показалось, Генрих усвоил урок, но она все же не была в этом уверена. Лицо его выражало дерзость и своенравие, а вовсе не раскаяние.