Он уже не понимал, куда и зачем его тащат, то и дело впадая в забытье.
Потом немаленький кокон с телом внутри втолкнули в камеру – в условно живые ноздри вампира ударил запах сырости, затхлости и крысиного помета.
А потом Даори потерял сознание, потому что не помнил, когда убийцы оставили его, подвесив сеть на крюк.
Когда он очнулся, то уже потерял ориентацию во времени и пространстве. Его окружил плотный мрак.
Но внутри кокона сияла невидимым светом целительная мгла. Уж что-что, а заклинания, исцеляющие сломанную кость и порванные ткани, лен-маг помнил. А о его истинной силе никто не догадывался, даже Великий князь.
И все-таки жаль, что невозможно позвать Старшего в единственный миг, когда он оказался по-настоящему нужен.
Даори провалился в небытие и снова очнулся от скрежета металла и голосов.
– Проверь его, Эсмус, – потребовал Тай.
С ума сойти, демон приказывает вампиру, как слуге.
В бок врезалась чья-то нога. Кокон погасил удар, но выпущенные от злости клыки Даори лязгнули.
– Не сдох еще, ублюдок! – выругался Эсмус.
– Хватай его и неси, еду надо отрабатывать.
– Разве это еда? – проскрипел вампир. – Вчерашняя бычья кровь. Блевотина.
– У тебя и этого не было с тех пор, как на тебя ковен контролирующий ошейник навесил. С чего ты решил, что тебе кто-то позволит охотиться в столице?
– Я же не на демона охотился.
– На его собственность, так что разницы мало. Хватай и понесли.
Даори почувствовал рывок, и боль в разрубленном позвоночнике неожиданно вспыхнула огнем. Он застонал.
– Заткнись, дерьмо! – прошипел демон. – Я тебя за мою Миранду голыми руками порву. Думал, не выслежу, куда эта шлюха ночами таскается? Ничего, выйдет за меня – на цепь посажу.
«Ну-ну, сумей, – вяло подумал Даори. – Попробуй заковать вулкан. Попу порвешь».
Его вытащили на улицу. Едва брезжил рассвет, небо на востоке становилось жемчужным. Хургова бездна, Даори даже летучей мышью не мог перекинуться – кокон стал ловушкой. Да и сможет ли он перекинуться с перебитым позвоночником?
И хоть бы один дежурный магистр по пути попался! Нет, либо все дрыхли, либо с системой комендантского надзора и оповещения в Академии что-то не то. Впрочем, Даори еще со времени первых прогулок с Мирандой под луной заподозрил сбой магических амулетов. Удивительно, что за это время никто из магистров и ухом не повел.
Убийцы бросили его на пустыре позади корпусов, где когда-то, тысячу лет назад, в эпоху Единения, размещались оранжереи. Сейчас между ржавыми столбами и сломанными колоннами валялся строительный мусор, мебельная рухлядь и прочий хлам, служивший мишенями для отработки заклинаний. Его подкатили к обломкам колонны, прикрыли с боков щебнем, но оставили достаточно открытого солнечным лучам тела. Если и придет сюда группа попрактиковаться, от Даори уже мокрого места не останется.
Время шло, солнце поднималось, ничего не происходило.
Сплотившиеся на почве ненависти к блондинам вампир и демон сидели неподалеку на обломках колонны и нервничали.
– Ты говорил, у него нет амулета.
– Нет, я точно знаю. Он у меня, – засмеялся Эсмус и подкинул на ладони горошину. – Перехватил я передачку, давно уже. Посланник слишком торопился. Может, сеть снять?
Тай поднялся, распутал пленника, поворачивая кокон пинками. И уселся ждать, когда ненавистного вампира испепелит солнце.
Становилось все жарче. Эсмус заполз в тень и дрожащей рукой активировал второй амулет.
Поверхность защитного кокона Даори пузырилась, но не таяла. Тело внутри, застывшее в позе зародыша, – тем более. Бывший светлый маг – впрочем, почему бывший? – убедившись, что древнее заклинание и тут не подкачает, задремал, нежась под ласковыми лучами солнца, уже более пяти лет не касавшихся его кожи. Конечно, они и сейчас не касались – внутри кокона лучи превращались в безобидное жемчужное марево, но ведь можно представить, что лежишь, как в прошлой жизни, на пляже под полупрозрачным тентом. Если бы еще не тянущая боль в разрубленном теле…
– Не сможет он долго держать защиту, – убежденно сказал Эсмус. – Топор посеребренный, рану он зарастить не сумеет, силы уйдут быстро.
– Не может, а держит, – отозвался Тай. – Не хочу рисковать, потащили обратно, пока никто не засек. Скоро сюда четвертый курс придет практиковаться, я расписание смотрел.
Переломанное тело пленника снова обмотали магической сетью, доставили в камеру, подвесили и заперли.
11
Даори выжидал, прислушиваясь и принюхиваясь. Действительно ушли. Лишь тогда слегка ослабил защиту и попытался позвать князя. Тщетно. Нужно полностью кокон снимать, а это опасно. Сможет ли снова поставить? Хватит ли сил?
И еще его беспокоила ловчая сеть – он не знал ее свойств, не видел, какие заклинания вплетены и как ее разрушить. Если она пропитана ядом или заклинаниями удушения, его защищает только кокон.
Так и висел Даори во мраке, растрачивая неприкосновенный резерв, медленно очищая от серебра и затягивая рану в спине. И размышляя.
После того, как ему удастся связаться с Зан-о-Мьиром, Эсмус долго не просуществует. Это тупое животное из непонятной зависти помешало планам князя. Даже тот факт, что однокланник утаил переданный ему амулет… если только…
Если только он не принял его, накинув облик Даори. Только этим можно объяснить, что посланник передал драгоценную вещь в чужие руки, а князь принял отчет и не заподозрил подвох. Наоборот, удивился, когда Даори сказал, что не получал амулета.
Но неужели Эсмус так продвинулся в магии, что посланник его не разоблачил? Придется предположить, что да, продвинулся.
Второе, что понял Даори, когда целительная мгла кокона, в отсутствие внешней угрозы перейдя от внешней защиты к внутренней, принялась залечивать доверенное ей тело, – ему нельзя снимать защиту, пока он полностью не восстановится.
И третье – ему нельзя призывать помощь, даже когда сможет снять кокон. Потому что ему нечего сказать князю о его задании. Потому что Зан-о-Мьир не подвержен гневу и его рассудок всегда холоден. А значит, он проведет расследование и вместо немедленной казни обнаглевшего Эсмуса, презревшего законы Тринадцатого клана, использует его способность подмены и подошлет к Миранде. Если подмену не заметил посланник, то демоница тем более не поймет, и… тут изощренные мозги светлого вампира отказывали, он не хотел даже думать о дальнейшем. Этого не произойдет ни при каких обстоятельствах.
А значит, нужно срочно придумать, как сделать Миранду бесполезной для коварных замыслов Зан-о-Мьира.
Существует только два способа. Или дать Великому то, что он хочет. Заклинание Духа, провались оно пропадом. Или доказать, что глаза Даори, а через них и глаза князя, увидели не то, что произошло на самом деле, когда Лика Тария призвала неведомого духа.
