— На этот раз тебе от суда не уйти.
— Видишь ли, Бек, — Крис очаровательно улыбнулся, — я уже ушел.
— Пока нет.
— Ты собираешься меня выдать? Почему? Из-за дела Айверсона?
Бек рассмеялся.
— Ох, Крис, ты неподражаем. Вы, Хойлы, настолько высокомерны, что теряете всякую бдительность. Вы ни разу не спросили себя, почему я появился именно в тот вечер, когда тебя оправдали. Вы приняли меня, дали место в компании, сделали почти членом семьи. Именно это мне и требовалось. Я должен был стать вашим верным союзником и доверенным лицом.
Глаза Криса превратились в щелочки, и он очень тихо спросил:
— Кто ты?
— Ты знаешь, кто я. Мы познакомились еще в колледже. — Бек весело улыбнулся. — Хотя и это не было случайностью. Я стал членом братства, потому что ты им тоже был. Я намеренно встал у тебя на дороге, привлек твое внимание, чтобы, когда придет время, меня с радостью приняли в «Хойл Энтерпрайсиз». И все сработало даже лучше, чем я предполагал. Мне сразу поверили. Ты принял меня, не моргнув глазом, и Хафф тоже.
— Ты из профсоюза, верно?
— Нет.
— Прокурор штата? Или агент ФБР?
— Ничего столь грандиозного.
— Тогда, кто ты, черт побери, такой?
— Я Бек Мерчент. Но Мерчент фамилия моего отчима. Он усыновил меня, когда женился на моей овдовевшей матери. Я взял его фамилию, потому что еще мальчишкой я планировал ваш крах. И я понимал, что моя настоящая фамилия вас насторожит.
— Не могу дождаться, — ядовито процедил Крис, — назови же свою настоящую фамилию, о благородный мститель!
— Холсер.
Крис дернулся, потом медленно кивнул головой, словно одобряя предусмотрительность Бека.
— Теперь все становится понятным.
— Сонни Холсер был моим отцом.
— Значит, ты хочешь отомстить Хаффу, а не мне.
— Это не просто месть, Крис. Я хочу уничтожить вас и все то, что вы олицетворяете.
Хойл-младший покачал головой и тоном, в котором слышалось сожаление, сказал:
— Этого никогда не будет.
— Ну почему же! Ваше предприятие закрыто.
— Ты в сговоре с Чарльзом Нильсоном?
— Я и есть Чарльз Нильсон. Вернее, никакого Нильсона не существует в природе. Это всего лишь имя, анаграмма полного имени моего отца. Им я подписывал некоторые пресс-релизы, которые сам писал и распространял.
— Умный мальчик.
— Я долгие годы ждал этого дня, Крис. Жизнь моего отца оборвалась, потому что он встал Хаффу поперек дороги. И Хафф убрал его. Все об этом знали. Но твоему отцу преступление сошло с рук. То же самое ты проделал с Айверсоном. И знаешь что, Крис? — Бек понизил голос до зловещего шепота. — Все кончено.
— И что ты собираешься делать, Бек? Донесешь на меня? Так ты наш адвокат. Ты не имеешь права повторять то, что я рассказал тебе, иначе тебя исключат из коллегии адвокатов.
— Ты прав, только дело в том, что мне на это наплевать. Я никогда не хотел быть юристом и стал им только ради того, чтобы подобраться к вам и узнать ваши грязные секреты. Меня назовут предателем, подлецом, но я и это переживу. Пока я представлял интересы твои и Хаффа, я успел привыкнуть, что люди считают меня дерьмом. Так что для меня ничего нового не будет.
— Ты все продумал.
— Я долго готовился.
— В этом месте я должен упасть в обморок или начать Умолять тебя о спасении?
Бек слишком хорошо знал Криса и понимал, что это напускная бравада.
— Хафф ответит за смерть моего отца. Твой отец отлично тебя натаскал — ты превзошел его в греховности. Ты убил собственного брата. И за это ты поплатишься, Крис.
Взгляд Криса метнулся за спину Бека.
— Ты вовремя, Хафф.
Бек медленно повернулся и увидел перед собой человека, который был его главным врагом. И если за эти годы его решимость отомстить слабела, ему стоило только напомнить себе, что он даже не смог попрощаться со своим отцом. Ни Бек, ни его мать не увидели Сонни в гробу. Крышку не открывали, потому что зрелище было ужасным, как сказал им распорядитель похорон.
Из-за алчности Хаффа Хойла его мать стала вдовой, он сам сиротой, а тело его отца было изрублено на куски. И теперь, когда Бек смотрел на Хаффа, ненависть кипела в его душе, неумолимая и смертоносная, как лезвие бритвы.
— У нас с Беком произошел интереснейший разговор, — сказал Крис.
— Я слышал.
И, видимо, так оно и было. Лицо Хаффа пылало, глаза горели, как угли. Прижатая к туловищу рука сжимала пистолет.
— Я слышал, — повторил Хафф, поднимая оружие перед собой.
Бек вскинул обе руки вверх:
— Нет, Хафф!
Но он уже нажал на курок.
В гулком пространстве цеха выстрел прозвучал будто орудийный залп, прокатившись долгим эхом. Бек вдруг понял, что это заработал остановленный конвейер.
Хафф выпустил пистолет. Он тяжело выпал из его руки и ударился о бетонный пол. Хойл-старший оттолкнул Бека и с яростным криком бросился вперед. Мерчент обернулся и увидел, как Крис медленно опускается на пол перед конвейером. Осколок металла торчал из его шеи. Из раны хлынула кровь.
Хафф рухнул на колени рядом с сыном, прижал руки к ране. Лицо Криса медленно бледнело.
Бек сорвал с себя рубашку, смял ее в комок, оттолкнул трясущиеся руки Хаффа и попытался зажать фонтан крови.
Рядом с ними неожиданно возникла Сэйри.
— О господи!
— Звони в Службу спасения! — хрипло крикнул Бек и почувствовал, как Сэйри снимает сотовый телефон с его пояса.
Хафф сжал голову Криса руками.
— Зачем ты это сделал? Ты приказал убить Дэнни? Сынок, почему? Почему?
— Ты стрелял в меня? — Ужасный клокочущий звук вырвался из горла Криса с потоком крови, брызнувшей в лицо его отца. — Ты сказал, что Дэнни надо остановить. Ты сказал, чтобы я об этом… позаботился.
Хафф закинул голову и завыл, словно раненый зверь. Он притянул Криса к себе, прижал его голову к груди, обнимая сына, защищая от всего на свете.
— Дэнни был твоим братом. — Хафф плакал, раскачивался, и по бетонному полу хлопали руки Криса, такие же безжизненные, как у тряпичной куклы. — Как ты мог это сделать, сынок? Как?
Крис тихо прошептал:
— Ты сказал мне позаботиться об этом.
Его слова были почти неслышны, голос напоминал шелест листьев, но все услышали в нем растерянность.
