Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
— Да уж. Если ему, кроме как писарю, и душу-то уже открыть некому… — Я пожал плечами. Лично мне сволочного обера не жаль было ни капли. — Как там Атти, кстати? Я с этими обязанностями новыми всех из виду потерял! Голова кругом, честное слово…
— Самому скоро предстоит, так что не осуждаю. А паникер наш ничего. Оклемался немножко. В первые дни за Вейлина все прятался, тени своей пугался, а сейчас пообвыкся уже. Но службу, говорит, все одно брошу.
— Неудивительно. — Я оглянулся на уходящую вбок главную улицу. Часы на ратуше показывали без четверти четыре. — Атти же всегда к высокому тянуло. Лаум опять же, хоть и наполовину. Милезов, конечно, в унгарские храмы служить не берут, но…
— Все течет, все меняется? — понимающе подмигнул друг. И фыркнул, заметив, как я переминаюсь с ноги на ногу: — Да беги уже, торопыга! Еще и правда опоздаете, меня совесть загрызет. Жене поклон передавай!..
— Обязательно! — Я улыбнулся, махнул ему на прощанье и поспешил вперед.
Да… Все меняется, Блэйр прав. Меняемся мы, меняются обстоятельства, мир вокруг нас тоже не стоит на месте. Удивительная все-таки штука — жизнь!.. Никогда не знаешь, что от нее ожидать. Неприятели обернулись союзниками, бегство — победой, безобидная побрякушка на золотой цепочке — ключом к новому будущему… И дар, о котором полукровкам оставалось только мечтать, кляня свою ущербность, из заоблачных грез превратился в явь. Пока еще, конечно, мы не умеем им управлять, и учить нас тоже пока что некому, но ведь было бы желание, правда?
День нашего с Матильдой венчания выдался пасмурным. И если лично мне на это было совершенно наплевать, то Блэйр ворчал без остановки, что это-де «портит всю картину». И доворчался до того, что тучи над храмом разошлись. Выглянуло солнце. Ненадолго, только в тот момент, когда Матильда и я, уже супруги, показались в дверях, — но служители впечатлялись донельзя! Знак свыше, все такое прочее… Но мы-то поняли, что знаками там и не пахло. Все было проще: наследие клана Говорящих с Облаками проснулось в одном из его сыновей-полукровок и дало о себе знать… Дар управлять погодой — не мои «прозрения», он проявляется по-другому и зависит, наверное, от эмоционального состояния. Наверное. В точности этого не знаю ни я, ни сам Блэйр. Но его родители, к счастью, оба живы, здоровы и живут под одной крышей. Думаю, отец-фений расскажет моему другу о том, чем его наградили боги и что с этим следует делать…
А полковой лекарь, к которому мы отволокли Атти сразу по возвращении, потому что писарь скребся, как чесоточный, с изумлением обнаружил у болящего на спине два странных бугорка. Как раз в том месте, где у чистокровных лаумов находятся крылья. Бугорки растут. И, возможно, через год-другой в одном из храмов Эгеса службу будет вести большеглазый крылатый храмовник. Почему бы и нет?
А Вейлин, не ведающий сострадания и жалости, на свадебном пиру полвечера прятал от разгневанного кондитера перемазанного кремом Брыся, который начисто уничтожил наш свадебный торт. Мы с Матильдой только смеялись, а вот кондитер был едва ли не в бешенстве — те, кто успели увидеть его шедевр из крема и сливок, говорили, что беднягу можно понять. Он ведь так старался!.. Но обжористого иглоноса ополченец в обиду не дал. Теперь вот мы с Блэйром ждем, какой дар проснется уже в нем. Отца своего Вейлин не знает, так что сюрприз будет сразу для всех.
А Брысь… Да что с ним сделается? Все так же хрюкает, ворует с нашей кухни все, что плохо лежит, бесповоротно обаяв кухарку, пугает гостей, лезет слюнявиться по пять раз на дню и подхалимничает перед суровой Элуш, которую одной умильной мордой не проймешь никак. Хотя камеристка Матильды, я уверен, все равно долго не продержится! Иглоносы — они страшные с виду, но стоит узнать их поближе, узнать и полюбить — и острые иглы покажутся мягче лебяжьего пуха. Поверьте, я знаю… Надо познакомить питомца с Изюмчиком, то-то, думаю, будет радости!
Да и Пема с Дуном надо навестить. Не только потому, что я по ним обоим соскучился (на свадьбу братья не пришли, постеснялись, хоть мы и звали), — а заодно и посмотреть, не обошли ли боги квартеронов своей милостью? Мне отчего-то кажется, что нет. И что за стойкой «Кротовьей норы» меня встретят сразу оба трактирщика — ночной и дневной. Может, не сегодня и не завтра, конечно, на все нужно время, но все же… Они славные ребята. И они как никто достойны лучшей доли.
Я улыбнулся свои мыслям и поднял голову: до дома уже было рукой подать. Сейчас скорее всего ровно четыре. Платье Матильде привезли от портнихи еще вчера, мой парадный мундир дожидается своего часа в гардеробной… Осталось только унять дрожь в руках, с улыбками встретить провожатого — наверное, все того же второго ученика, — а там уж как пойдет.
Очень надеюсь, что пойдет так, как надо…
Любимую женушку я застал в спальне перед зеркалом — уже полностью одетую, причесанную по последней моде и не находящую себе места.
— Элуш? — Матильда обернулась на скрип двери и, увидев вместо камеристки меня, просияла: — Айден!.. А я уже не знала, что и думать! Почему так поздно? Ты обещал быть к трем и… Что? Я плохо выгляжу? Платье не идет? Прическа кривая?.. Скажи честно, может быть, я успею как-то…
Она вновь повернулась к зеркалу. Оглядела себя с ног до головы, нервно поправила выбившийся из прически своенравный локон и жалобно всхлипнула:
— Это ужасно! Все сочтут меня деревенщиной и…
— Тсс… — Я обнял ее сзади за плечи и улыбнулся: — Хватит себя накручивать, солнышко. Ты у меня просто красавица. И платье чудесное. Разве что…
— Что? — взволновалась Матильда.
Я не стал дожидаться, пока жена вновь примется за самокритику, и протянул ей атласный футляр:
— Кое-чего не хватает. И я взял на себя смелость это исправить. Открой. Надеюсь, тебе понравится.
Шорох атласа, глухое «щелк» крохотного замочка — и глубокий вздох:
— О-о-о, Мать Рассвета! Оно… это… мне?!
— Нет, Элуш. А тебе я так, показал просто, чтобы одобрила… Милая, ну кому же еще? Конечно, тебе!
— О-о-о…
— Вижу, что понравилось, — удовлетворенно хмыкнул я. — Давай помогу надеть. Я, конечно, не слишком разбираюсь в дамских туалетах, но зеленый шелк с изумрудами очень даже сочетается… Так что если какой-нибудь придворной завистнице взбредет в голову назвать тебя сегодня «деревенщиной», я просто плюну ей на шлейф!
Матильда тихонько хихикнула. И, поправив колье, восхищенно вздохнула, глядя на его отражение в зеркале. Тончайшее серебряное кружево нежно обнимало тонкую шею, сплетаясь замысловатым узором, в котором угадывались очертания кудрявых облаков. И в этих облаках парили два лебедя — свободные, изящные, соприкоснувшиеся длинными шеями. Шеи, скрестившись, вытягивались книзу, обнимая собой сияющий овал крупного изумруда… Я не знаком с той, для кого это колье было заказано. Но я совершенно точно знаю, для кого оно было создано.
— Айден… Я… Оно просто восхитительно!
— Согласен. — Я кивнул и легонько коснулся губами виска жены. — Но без тебя это колье и гроша ломаного не стоит. Несмотря на всю его ценность… Это мой свадебный подарок. Извини, что с опозданием.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117