Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
возрасте семидесяти шести лет незамужней и бездетной – она была последней в Македонской династии.[78]
К тому времени, как упоминалось выше, умер великий князь Ярослав Киевский (в 1054 году), однако по условиям мирного соглашения, подписанного после неудачного нападения на Византию в 1043 году, его сын Всеволод женился на византийской принцессе, родственнице Константина Мономаха, по имени Анастасия или Мария. Их сын Владимир Мономах правил Киевской Русью с 1113-го по 1125 год.
Согласно «Пряди о Хеминге», Хеминг и Хельги Хейнрекссон вместе сражались на стороне короля Гарольда при Гастингсе – и вместе выжили, выстояли плечом к плечу непобежденные, после того как пал король. Однако герцог Вильгельм их не казнил, а в знак уважения вернул эрлу Хельги его владения, а Хеминга взял на службу. Безусловно, история утверждает, что король Гарольд тоже выжил после Гастингса и стал монахом под защитой Хеминга. Вильгельм, предположительно, узнал об обмане после смерти бывшего противника, тем не менее не наказал Хеминга, а предложил ему титул барона взамен на такую же преданность и верную службу. Но Хеминг отклонил предложение и, приняв духовный сан, прожил свои дни в той же келье монастыря, что и его бывший король.
«Харальд Суровый – могущественный король, который правил железной рукой, – подытожил Снорри. – Он был настолько умен, что, говорят, не встречалось в Скандинавии другого короля, равного ему в мудрости и способностях. Бесстрашный, целеустремленный викинг, очень сильный и лучше всех владеющий оружием… Таковы легенды о короле Харальде, которыми дорожат люди этой страны».
Когда, наконец закончив свой «Круг земной», Снорри отложил перо, потянулся и вышел во двор, можно представить, что он увидел, как арктическое солнце встает над Рейкьядальской долиной и от его горячего бассейна, Снорралейга, маняще поднимается пар. В тот год, 1230-й, Норвегия уже более восьмидесяти лет находилась в состоянии кровопролитной гражданской войны, сменив не меньше двух дюжин соперников-королей и других претендентов на трон, однако в Исландии Снорри достиг вершин своего успеха. Он, как и Харальд Суровый, являлся самым влиятельным годи, вождем в стране, но это не означало, что его власть была незыблемой, обеспеченная не силой, а в основном славой словесника. Так же, как и Харальду, соперники, включая его собственных родственников из клана Стурлунгов, не доверяли Снорри. Он открыто поддерживал союз с Норвегией под управлением Хакона IV, который больше, чем какой-либо другой король Норвегии за прошлый век, доказал, что, подобно Харальду, готов и может крушить противников, добиваясь мира. За это Снорри восхищался им, но вся Исландия его страшилась.
В последующие годы исландская политика опустилась до войн между кланами и взаимных убийств. Снорри знал, что только жестокосердный правитель, достойный саги, подобный Харальду Суровому, смог бы объединить их, но себя таковым не считал. Он собрал армию против своего брата Сигвата и племянника Стурла Сигватссона, но за день до сражения спасовал или потерял самообладание и предложил перейти к переговорам. К 1237 году его власть ослабела, и он решил покинуть Исландию, поступил на службу непосредственно к Хакону, королю Норвегии.
Однако Хакон, как и Харальд, правил властно и никому не доверял. Два года Снорри – никому не нужный в Норвегии, да к тому же не пользовавшийся доверием короля – находился практически в плену. Когда ему удалось сбежать обратно в Исландию, он надеялся вернуть высокий титул, но к тому времени уже лишился доверия обеих сторон. Он враждовал с соотечественниками, и хотя эти битвы проходили в судах, практически привели к новой гражданской войне. Тем временем Хакон отправил тайное послание своему противнику, Гицуру Торвальдссону, бывшему зятю Снорри, предлагая награду за его голову.
23 сентября 1241 года – за два дня до 175-летия смерти Харальда Сурового – семьдесят воинов под предводительством Гицура внезапно ворвались в жилище Снорри в Рейкхольте. Снорри, которому тогда было шестьдесят два, услышал, как они ломают дверь, и прямо в ночной сорочке попытался спрятаться. Он, возможно, убежал бы через свою писательскую мастерскую по секретной лестнице, которая по спирали спускалась в туннель Снорралейга, но его зять, несомненно, знал об этом проходе и послал людей ему наперерез. В итоге Снорри спрятался за бочками в подвале. Его собственный священник подсказал нападавшим, где он. Гицур приказал пятерым воинам спуститься за ним. Один из них, некто Арни, отчество его утеряно, но в «Саге о Стурлунгах» его называют Арни Горьким, замахнулся мечом. Говорят, Снорри просил пощады: «Не убивайте!», но тщетно. Он никогда не был воином и так и не стал им.
Его убийство, однако, вызвало осуждение как в Исландии, так и в Норвегии. Арни позже схватили в сражении и казнили за убийство Снорри со словами: «Если тебя пощадить, то никто не вспомнит Снорри Стурлусона».
И если бы не Снорри, то кто помнил бы Харальда Сурового?
И мы все помним его, как и, например, того неизвестного викинга-защитника при Стэмфорд-Бридже, если не по имени, то за подвиги. Одобряем или порицаем его поступки – это другой вопрос. Сильные мира сего не всегда отличаются доблестью во всем. Если бы Харальд жил в наше время, он был бы другим человеком, так же как и современные скандинавы – совсем не викинги той эпохи. Надо судить по меркам времени, и даже современники придерживались о Харальде разных мнений. В «Истории о древних норвежских королях» рассказывается, что «король Харальд единолично правил всей Норвегией и делал это сурово, но мирно. Не было другого такого короля, который своей мудростью и поступками настолько восхищал бы всех своих подданных».
Норвежский монах Теодорик Монах говорит о нем в более осторожных выражениях: «Харальд был энергичным, решительным и обладающим интуицией, жаждущим воевать, он умел защищать свое и желать чужого».
Успешный воин, но не очень успешный завоеватель, он так и не сумел захватить ни Данию, ни Англию. Королевская кровь дала ему преимущество в жизни, и все-таки он был если не добрым, то преуспевающим королем, судя по тому, что основал свою династию. Он действовал беспощадно в угоду своим амбициям и убивал, порой без удержу, преследуя свои цели, но в этом была определенная честность. В наше демократичное время люди с амбициями используют пропаганду, маркетинг и откровенную ложь,
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
