Виктор демонстративно медленно поднес лезвие к правой кисти волшебницы. - Ты знаешь, я мог бы простить тебе многое. Все те насмешки и издевательства, что мне приходилось год из года терпеть с твоей стороны. Я бы даже мог простить тебе нападение на меня. Но ты покусилась на тех, кого я люблю. Мира, Кана, Эльза – за любую из них я, не задумываясь, убью кого угодно. Но тебе не повезло вдвойне. Знаешь почему? Не знаешь? Так я тебе отвечу. Совсем недавно я узнал, что мне пора готовиться стать папой. Но та, что носит под сердцем мое дитя, оказалась под воздействием твоего заклятия. Сама понимаешь, что в результате сейчас я нахожусь в состоянии холодного бешенства. И именно по этой причине я пока держу себя в руках, вместо того чтобы начать рвать тебя заживо на мелкие кусочки. И даже если ты все же убьешь тех, кто составляют всю мою жизнь, я тебя не убью. Нет! У меня на тебя будут куда более красочные и грандиозные планы. Ты будешь жить, Эвергрин. Хотя, скорее не жить, а существовать, - проведя лезвием ножа по ее щеке, отчего девушку передернуло, Виктор уткнул острие клинка в ее ногу и слегка надавив, на пару сантиметров вогнал холодную сталь в живую плоть. - Поверь, я сделаю все, чтобы твое сердце не остановилось, и ты смогла пережить все то, что я с тобой сотворю. Сперва, ты увидишь, как я отрезаю твои пальцы, затем очередь дойдет до кистей, локтей, плеч, потом я примусь за твои холеные ножки и обкорнаю их до самой задницы, - потихоньку вдавливая клинок, Виктор дико хихикнул и заботливо промокнул слезы, что полились из глаз девушки. - Затем очередь дойдет до носика, - игриво щелкнул он по носу Эвергрин, - ушек, язычка и глазика. Я превращу тебя в неподвижное глухо-немое бревно, что только и сможет смотреть на мир одним единственным глазом. А после начну заботиться о тебе, чтобы в подобном состоянии ты смогла просуществовать как можно дольше. Я куплю где-нибудь на отшибе домик, обустрою его, поставлю тебе кровать прямо у окна и зафиксирую намертво твое тело, чтобы, как бы ты ни старалась, не смогла бы рассмотреть ничего кроме потолка. Ты будешь чувствовать, как ласковые лучики солнца нежно греют твое лицо. Ты будешь осознавать, что в каких-то жалких сантиметрах от тебя за окном задорно чирикают птички, витают ароматы трав и цветов, природа цветет и радуется жизни. Но вот ощутить или увидеть хотя бы жалкую толику этого праздника жизни ты уже не сможешь никогда. Для тебя будет существовать лишь потолок и заботливо кормящий тебя с ложечки я.
- Л-л-лучше убей, - с ужасом смотря в полные добра и участия глаза артефактора, с трудом выдавила из себя Эвергрин, поскольку понимала, что сейчас с ней ни разу не шутят. Была ли это женская интуиция или она просто очень хорошо успела узнать красноволосого парня за долгие годы пребывания в гильдии, но ни в одном слове артефактора она не усомнилась.
- Я тебя убью. Потом. Если захочешь, - нежно проведя пальцем по ее щеке и подбородку, улыбнулся девушке Виктор. - Но, сперва, ты сделаешь все, как скажу я. И если ты позволишь себе отступить от моих слов хоть на один маленький шажок, уютный домик на отшибе и вечный вид на потолок будут тебе гарантированы. Эльза, будь добра, проконтролируй тут все. И если что, отсеки ей руки и ноги, чтобы она никуда не смогла бы убежать от озвученного мною будущего. Я свяжусь с тобой по палантиру и скажу, когда надо снимать заклятие окаменения.
- А почему не прямо сейчас? - приняв из рук брата шар палантира, поинтересовалась Эльза.
- Лексус, сволочь, подстраховался. Потому, придется действовать не только быстро, но и неожиданно. А если пленницы вернутся к нормальному состоянию, он может предпринять по отношению к ним такие действия, что полностью противопоказаны беременным.
- Да уж, его молнии, ни Кане, ни ребенку, здоровья точно не добавят. Да и ОНА еще не умеет правильно защищаться от сильных магических атак, а потому может весьма серьезно пострадать. Тут ты прав, братец.
- А раз я прав, то дождись моего сигнала, проконтролируй тут все и лети пулей к собору Кардия. Боюсь, что Лексус слишком силен для меня одного. И не для одного тоже. Так что твоя крепкая рука и верный меч будут весьма не лишними. - Дождавшись кивка от сестры, Виктор на прощание слегка провернул нож в ране нанесенной Эвергрин, чтобы та прочувствовала боль по максимуму и удостоверившись, что та не думает падать в обморок, убежал на рандеву с Лексусом, к которому они оба шли не один год.
Сидящий на ступенях алтаря расположенного в центре собора Лексус довольно улыбнулся, когда со всех сторон от него промелькнули многочисленные письмена охранных барьеров. Это могло означать лишь одно – тот, кто не мог не прийти за его жизнью, оправдал возложенные на него надежды.
- Я рассчитывал, что ты явишься раньше, Виктор. Теряешь хватку, - усмехнулся Лексус в пространство, поскольку артфактор, на появление которого и сработал барьер, все еще скрывался под невидимостью. - Ты знаешь, организуя все это, сперва, я хотел отделить действительно сильных магов от тех, кому не будет места в моей гильдии. И устроенные для этого состязания на выбывание были самым верным способом. Я не сомневался, что ты пройдешь его и в конечном итоге явишься ко мне. Но ты оказался даже лучше, чем я предполагал. Правда, если бы не Фрид, я никогда не узнал бы об этом, а все мои приготовления пошли бы насмарку. Уж кто-кто, а ты точно приложил бы все силы, чтобы защитить всех тех слабаков, что день изо дня позорят Хвост Феи. Ты мог бы разрушить мою гильдию еще до начала ее создания, и потому мне пришлось подстраховаться, - Дреяр поднялся и приобнял за плечи две каменные статуи девушек. - Ты, наверное, сейчас трясешься от негодования и желания оторвать мне голову. Но, как всегда, подобно моему деду, не захочешь доводить все до победного конца. А меня это не устраивает. Я хочу увидеть твою истинную силу. Я хочу сойтись в настоящем бою с достойным противником. И если для этого мне придется разнести в пыль двух столь дорогих тебе людей, поверь, я это сделаю.
- Эльза, давай, - лишь разнеслось эхом по
