в нраве, в манерах. Шамшуддин отличался добродушием, никогда ни на кого не злился, всегда был не прочь поболтать и охотно давал советы.
Удивительно даже, что два настолько разных человека стали не только лучшими друзьями, но и побратимами.
Сегодня Шамшуддин явился не только в гости, но и немного помочь. Креол не оставлял надежд оживить доставшийся от деда летательный артефакт, но сделать это своими силами отчаялся, поэтому позвал друзей. Вслед за Шамшуддином пришел и Хе-Кель, известный на весь Ур алхимик и маг пространства.
Закончив трапезу и обсудив последние новости, друзья поднялись на крышу, куда Шамшуддин поднял крылатую статую, и принялись возиться с ней уже втроем. Они спорили, они махали руками, они обсуждали печати и руны, нанесенные на каменную крысу покойным… скорее всего, покойным Алкеалолом.
При Хе-Келе тоже оказался ученик. Девятнадцатилетний сын Шамшуддина, статный юноша, почти неотличимый от чистокровных шумеров. Балих этому удивился, но оказалось, что по матери новый знакомый — сабинянин, а его отец — кушит только наполовину.
— Мир тебе, — попытался познакомиться ученик Креола. — Я Балих.
— Я Гвебе, — ответил ученик Хе-Келя.
— А ты долго учишься?
— Шестой год.
— А я второй…
На этом разговор как-то заглох. Гвебе не проявил никакого интереса к будущему коллеге, а эти четыре года разницы оказались непреодолимой пропастью.
Балих с грустью подумал, что дети не всегда похожи на своих родителей. Гвебе очень отличается от Шамшуддина, а он сам — от Креола… то есть, конечно, учитель ему не отец. Конечно.
Почти целые сутки три мага пытались пробудить древний артефакт. И совместно им в конце концов удалось то, что у Креола не выходило в одиночку.
— Ну и извращенец твой дед! — выдохнул Хе-Кель, утирая пот со лба. — При всем моем уважении!.. Это ж надо было сотворить внутренний Круг-В-Круге!
— Да еще замкнуть манопоток на носителе, — присел на корточки Шамшуддин. — Чего он добиться-то хотел?
— Чтобы Крыса-В-Камне не служила никому, кроме него, — сказал сидящий в седле Креол.
— Это я понял…
— С тебя каджитское, Креол, — потребовал Хе-Кель. — На меньшее я не соглашусь.
Каджитское вино — самое дорогое из тех, что свободно продаются в Шумере. Но Креол не собирался скупиться. Он ведь давно мог смастерить собственный летательный артефакт, но ему казалось глупым тратить время и силы, когда вот — есть готовый, дедушкин, отличного качества!
И в итоге он потратил на его оживление гораздо больше времени и сил, чем ушло бы на абсолютно новый.
Но теперь!.. Теперь!.. оно того стоило!..
Нет. Не стоило. Это обычный летательный артефакт, хотя и очень хороший. Ну да, теперь Креол может лететь хоть в Праквантеш, но…
— Себе бы я сделал нишу под суму, — сказал он, ерзая в каменном седле. — И удобное кресло.
— Опробуешь, брат? — хлопнул по боку артефакта Шамшудинн.
— Да… слетаю в Вавилон, — сказал маг, заставляя Крысу-В-Камне подняться в воздух.
Крыльями та не махала. Они были просто для антуража.
— Креол, а ты ничего не забыл? — спросил Хе-Кель. — Тут место только для одного.
— Хе-Кель, ты говоришь так, как будто меня это волнует.
— Чудесно, — скрестил руки на груди Хе-Кель. — Прекрасно. Мы ему помогаем, мы откладываем все дела, мы сутки пробуждаем его развалину, а он такой: спасибо, братья, я полетел. Хотя нет, никаких «спасибо» я не услышал. Креол, мы года три не собирались втроем. Давай слетаем в Вавилон вместе и отметим. Вместе. И где мое каджитское?
Крыса-В-Камне опустилась на крышу. Креол вздохнул, потер переносицу и сказал:
— Хе-Кель, каджитское в погребе. Спустись и возьми. Ты у меня дома — бери что хочешь. Раб!.. Каджитского этому лодырю!..
После короткого совещания с каджитским было решено лететь в Вавилон всем вместе. Хе-Кель, немало потрудившийся на ниве зодчества, быстро придумал план.
— Смотри, мы берем крысу и запрягаем ее в повозку, — объяснил он. — Крыса летит, а повозка за ней.
— Хе-Кель, ты мой друг, но ты глуп, — ткнул в него пальцем Креол. — Повозка будет лететь только пока крыса развивает высокую скорость. Как только она замедлится, повозка…
— Да не, не-не!.. — замахал кубком с вином Хе-Кель. — Ты не понял. Мы наложим на повозку чары. Элементарное Левитационное Поле. Краткосрочное — чтоб хватило дня на три. Это мы сделаем за пять минут, да, Шамшуддин?
Здоровенный лысый кушит ухмыльнулся и засучил рукава. Как и Креол, как и Хе-Кель, выглядел он моложе своего возраста, но сразу было видно, что маг он опытный, поживший. По заслугам носящий титул магистра и уверенно идущий к титулу архимага.
— Почему крылатая крыса? — спросил Хе-Кель, пока великий телекинетик ставил Левитационное Поле. — Почему не птица? Почему не сокол? Хотя бы нормальная летучая мышь…
— Не знаю, — пожал плечами Креол. — У дедушки иногда были странные идеи. И вообще, когда я превращу Шахшанор в коцебу…
— Ты не осилишь, — заявил Хе-Кель. — Даже с нашей помощью. Да и зачем?
— Улечу на Луну и оттуда буду плевать вам на лысины, — хмыкнул Креол.
Хе-Кель поджал губы. Несмотря на чары, волосы на его голове предательски сдавали позиции. А у Креола хоть и появились на висках седые прядки, лысеть он явно не собирался.
В Вавилон полетели впятером. Три магистра и два ученика. Креол не хотел брать своего, но Шамшуддин и Хе-Кель его уговорили. Восторженный Балих сидел в повозке, крепко держался за бортик и с разинутым ртом смотрел на распахнувшуюся под колесами бесконечность. Никогда еще он не поднимался в небеса и не мог надивиться тому, насколько сей мир огромен.
Вчера начался месяц апин-ду-а, время смены полей. Мудрые законы Шумера велят собирать урожай дважды в год, но в одну его половину сеять на одном поле, а в другую — на втором, оставляя первое под паром. В месяц апин-ду-а земплепашцы идут трудиться в другом месте, а маги проводят ритуал Изгнания Соли.
Креол тоже иногда этим занимался, но сейчас не его очередь. В этом году соль с полей изгоняет его добрый сосед — Мешен’Руж-ах. Тоже магистр и в скором будущем наверняка архимаг, потому что несмотря на свою ублюдочность, чародей он сильный.
— А что мы вообще будем делать в Вавилоне?! — воскликнул Хе-Кель, перекрикивая ветер.
— Кутить, — укоризненно ответил Шамшуддин. — Что ты
