и раненый Тео, которого гроссмейстер тут же отправил к врачевателям, а также отец Илонны — мастер Фиррис.
После аудиенции у короля Нугейр и Фиррис были приглашены в Академию, где гроссмейстер лично провёл их к главному входу и через щёлку показал красную драконицу. Изумлённые вампиры увидели чиала, нахально разлёгшегося под боком у драконицы, и Дилля, что-то рассказывавшего Гейрге. Понимала она, или нет, но слушала внимательно. Адельядо тихонько свистнул, красная бросила в сторону двери недовольный взгляд, а Дилль поспешил поздороваться с мастерами клинка.
— Где твой меч, ученик? — вместо приветствия суровым тоном спросил мастер Фиррис.
— В стойке, в комнате, ждёт своего часа.
— Ты не должен расставаться с мечом даже в постели
— А где твоя жена? — спросил Нугейр, которому Адельядо уже рассказал, что только Дилль и Илонна допущены к общению с драконицей.
— Где, где, — проворчал Дилль, — у королевы, конечно. Её оттуда вакуумным взрывом не вытащить — целыми днями сидят, обсуждают свадебные наряды и предстоящие мероприятия.
— Илонна обсуждает наряды? — удивился Фиррис. — Я думал, что её интересует только фехтование.
— Ну, она всё-таки девушка, а тут свадьба и всё такое, — хмыкнул гроссмейстер.
— Кстати, о фехтовании: ученица рассказывала, что в Академии есть маг, который владеет мечом на уровне мастера клинка, — Нугейр вопросительно посмотрел на Адельядо.
— Есть, и я отдал адепта Илонну ему в обучение, — кивнул гроссмейстер. — Позвать?
— Если вас и его это не затруднит, — церемонно поклонился Нугейр.
— Я бы желал проверить его искусство фехтования, — добавил Фиррис.
Дилль с любопытством смотрел на встречу мастеров. Оквальд и Фиррис раскланялись, обменялись приветствиями и, не сговариваясь, вынули мечи. Прямо в центре холла Академии, среди статуй и колонн, начался поединок. Фехтовальщики обменялись неспешными ударами, прощупывая защиту противника, затем ускорились, отчего лязганье сталкивавшихся мечей превратилось в непрерывный звон, потом вдруг оба прекратили поединок, отсалютовали друг другу и спрятали оружие: Фиррис — в ножны, а Оквальд — в безразмерный мешок.
— Илонна не преувеличила ваше мастерство, — сказал Фиррис. — Я рад, что она попала в надёжные руки.
— Мастер, вы не возражаете, если я попрошу вас показать тот укол на противоходе? Я его едва парировал. Разумеется, если у вас найдётся для этого время.
— Для этого у меня время всегда найдётся, — широко улыбнулся вампир. — Тем более, что теперь мы с вами будем видеться довольно часто.
Оквальд и Дилль недоумевающе посмотрели на Фирриса. Гроссмейстер пояснил:
— В связи с тем, что в Академию ожидается прибытие большого количества новых магов, я попросил мастера поработать наставником по физической подготовке.
Дилль уже знал, что Оквальда гроссмейстер назначил наставником по медитации вместо покойного Китана. Оквальд с довольным видом улыбнулся, но тут же нахмурился.
— М-м, ваша премудрость, вы упомянули о большом количестве магов?
— Да, — спокойно сказал Адельядо. — Я ожидаю, что уже в ближайший месяц они начнут прибывать к нам.
— Но почему?
— Потому что архиепископ Одборгский, избранный на днях на Конклаве предстателем Единого и признанный прижизненным святым, объявил магам священную войну.
— И вы так спокойно говорите о предстоящей войне магии и церкви? — вскричал Оквальд.
— А чего мне нервничать? Это я надоумил Одборга.
Дилля пояснение гроссмейстера запутало ещё больше. Оквальда, судя по всему, тоже. Нугейр и Фиррис заинтересованно поглядывали на первого мага Ситгара, но молчали.
— Оквальд, ты во мне глазом дырку протрёшь, — раздражённо сказал Адельядо. — Что тут непонятного? Одборг пошёл проторенной Бронкуром дорожкой, подмял под себя это сборище длиннополых и заставил церковников ополчиться на магов. А они, разумеется, с радостью согласились. Теперь и тилисская Академия, и мироттийская Колыбель магии, окажутся на осадном положении. И единственным местом, где маги смогут продолжать работать, творить заклинания и чувствовать себя в безопасности, будет Ситгар, потому что Одборг заявил, что он сумеет управиться с нечестивыми подражателями Бога. Разумеется, ему поверили и подчинились — после призыва Божьего огня, в котором сгорел Бронкур и все боевые клирики Миротии, никто не осмелился возражать Одборгу. Так что, Ситгар вскоре станет единственной державой, имеющей магов. А мы, объединившись, сможем более уверенно противостоять нападкам.
Дилль удивлённо подумал, насколько всё-таки расчётливый и изворотливый Адельядо. Он умудрился использовать в роли союзника врагов магии — церковь. Интересно, какие будут физиономии у высших священников, когда они поймут, что вместо уничтожения магов они добились их объединения и усиления?
— Вот почему мне остро необходимо, чтобы сейчас все самые важные посты в Академии заняли люди, которым можно доверять. Я не желаю, чтобы приехавшие маги начали плести за моей спиной интриги. Кстати, мастер Фиррис, если это неприятно, что я включил вас в число людей, скажите, не стесняйтесь.
— Не беспокойтесь, гроссмейстер, мы с вами очень похожи. А вы, если вам сделать нормальные клыки, вполне сойдёте за настоящего старейшину вампиров.
— Мои клыки ничуть не меньше ваших, но не так заметны, — рассмеялся Адельядо. — Итак, господа, теперь позвольте познакомить вас со старейшим магом Академии. Иггер, между прочим, воевал против некромагов в Величайшей битве, и, получается, против ваших предков тоже…
Гроссмейстер повёл вампиров к старику Иггеру. Дилль посмотрел им вслед и отправился было в королевский дворец, чтобы рассказать Илонне о том, кто теперь будет официальным мучителем адептов, когда из двора Академии послышался громкий рёв драконицы. Первой мыслью Дилля было то, что настырный Шехан чем-то напакостил ей, и Гейрге сожрала-таки его. В панике он бросился во двор, но, едва выбежав из дверей, в восторге подпрыгнул. Нет, Гейрге не сожрала чиала Илонны — просто-напросто из яйца проклюнулся крошечный дракон.
Гейрге рыкнула на кота, который слишком близко сунул свою усатую любопытную морду к её детёнышу, и Шехан обиженно прижал уши. Дилль осторожно приблизился, не сомневаясь, что Гейрге и его сейчас шуганёт. Но красная драконица лишь принялась аккуратно обкусывать скорлупу, помогая дракончику выбраться.
Новорожденный дракон был, честно говоря, страшненьким. Чёрно-фиолетового цвета, беззубый, слепой — он походил на слизза с лапами и хвостом. Кожа его была, как отметил Дилль, мягкой, но прямо на глазах начала твердеть и менять цвет. Закончив обламывать скорлупу, Гейрге осторожно нагребла лапой горку из золотых монет и посуды и носом подтолкнула к ней детёныша.
— Гейрге, поздравляю тебя! — негромко, но от души сказал Дилль. — Шехан! Не смей!
Чиал и новорожденный дракон одновременно повернули головы к Диллю. Кот с громким мурчанием улёгся около дракончика и ткнулся в него носом. Дилль даже голову в плечи втянул, ожидая, что сейчас Гейрге прихлопнет надоедливого кота. Но та лишь негромко фыркнула.
Позади скрипнула дверь, и во двор Академии выглянули гроссмейстер и вампиры. Адельядо поймал предупреждающий взгляд Гейрге, остановился и жестом показал Диллю подойти.
— Ты помнишь заклинание кровавого салюта?
— Сказать честно, подзабыл.
— Записывай, если память дырявая, — сварливо сказал Адельядо. —
