Голоса не напоминали им, кто чей союзник, враг или челядинец.
✦ ✦ ✦
Против обыкновения, входная арка дворца перегорожена гудящей «Стеной Воздуха». Стоявшие перед нею воины Патунга вежливо оглядывали (вероятно со «Зрением Тверди») и опрашивали всякого входящего. Некоторых гостей просили уйти:
— Сейчас не ваше время, приходите в другой раз.
Вероятно, то были просители, которые хотели проскользнуть во дворец под шумок всеобщего сбора. Надеялись хотя бы так завязать знакомство со славным родом.
Зал приёмов заполнен людьми, все сидели ровными полукольцами. Между ними и постаментом, на котором лежали на лектусах старшие Патунга, курсировали челядинцы. По приказу старших, они подходили к одному или сразу нескольких гостям и провожали их в Первое Кольцо.
Негромко, неслышно для сидевших далее, Патунга переговаривались с вызванными гостями. Отдавали какие-то указы или выслушивали отчёты.
После беседы одни гости садились обратно, другие торопливо уходили.
Меня усадили в третье Кольцо рядом с Маджей, вместе с другими командирами отрядов. Но я не успел шепнуть ей и слова, как проводивший меня челядинец поманил Маджу:
— Старшие ждут тебя.
С нею говорили недолго и скоро подозвали меня.
Зана-Шаэта и Котахи смотрели на меня без выражения эмоций, а тот второй старший, чьего имени я до сих пор не знал, тот мускулистый и жилистый старик, вообще не смотрел на меня.
Имя этого человека, конечно, нетрудно узнать от других людей. Но тогда старикан оскорбится. В церемониальных отношениях высших дивианцев расспрашивание имени у посторонних считалось оскорблением. Причём, больше оскорблял не тот, кто спрашивал, а тот, кто отвечал.
И я уже не считал такое положение вещей глупостью. Мало ли какие нелогичные обычаи есть у разных народов? Церемония с именами объяснима: раз второй старший Патунга не назвал мне своего имени, то и его друзья и родственники тоже не должны называть его имени при мне. Таким образом, узнать имя этого старца я мог только от врагов. Если кто-то называет тебе чьё-то имя, то они, скорее всего, не в дружеских отношениях. Поэтому имена Гуро Каалмана, других учителей и незнакомых из рода Кохуру я слышал постоянно.
Котахи Патунга наконец произнёс:
— Как челядинца нашего рода, мы должны поставить тебя в известность: поиски правды ведут Дивию в Портовое Царство. Это опасный и сильный враг. Нас ждут славные битвы, для этого Совет Правителей и устраивает смотр воинств сословия Защищающих Путь, ибо нам предстоит защищать его, как никогда ранее.
— Заодно, Портовое Царство — наш главный торговый товарищ, — заметил кто-то из сидевших в Первом Кольце. — Как бы это обстоятельство не нарушило обещание великих битв…
Вмешалась Зана-Шаэта Патунга:
— Не наш торговый товарищ, а товарищ Гуро Каалмана, учителей и прочих дельцов Дивии. Но если участие портовых в постройке каменных акрабов, способных достичь Дивии, подтвердится, то никто, даже Безумный Гуро не станет отрицать, что Портовое Царство бросило нам вызов. Пусть тщательно прикрытый и подлый, как это принято у грязи.
Её собеседник уважительно промолчал, хотя по лицу было заметно, что мог поспорить насчёт адекватности Гуро Каалман и учителей.
Котахи Патунга продолжил:
— После доказательств, найденных в поисках правды, правление Дивией возвращается в руки тех, кто должен ею править — сословию Защищающих Путь. Даже на рынках люди говорят, что только небесные воины способны наказать низких грязеедов, замахнувшихся на летающую твердь.
— Ха, нам бы слушать, что там брешут на рынках, — сказал кто-то ещё из Первого Кольца сидевших. — К сожалению, рыночная молва не решает ничего в Совете.
— Тут ты не прав, брат. Всё больше уполномоченных помощников, узнав о грязных замыслах негодяев из Портового Царства, становятся на сторону Защищающих Путь. Даже глупые торговцы, продающие твердь ради золота, понимают, что золото не спасёт от низких. А мы — спасём.
— Хорошо, коли так, самый старший, — склонился собеседник. — Хотя наши поиски правды ещё не указали прямо на вину портовых ублюдков.
— Когда надо будет — укажут.
И этот собеседник замолчал, соглашаясь со старшим. Котахи Патунга обратился к мне:
— Словом, Самиран, мы ждём от тебя служения нашему роду, как ты поклялся, а не служения роду Саран, как тебя вынудили к этому обстоятельства. Каковы твои намерения в этом отношении? Мы должны знать.
Мои намерения были простыми — никто не смеет называть меня «челядинцем»!
— Спасибо за то, что сообщили мне эти вести. Но хотел бы сразу возразить — я не челядинец, но первый вашего отряда. Если вы думаете иначе, то наши Пути расходятся.
Котахи Патунга недовольно нахмурился и прервал меня:
— Ладно, ты не челядинец, я оговорился. Прошу прощения и намекаю, чтобы ты, малец, не наглел, требуя от меня равного к тебе отношения. Мы вообще-то в затруднении из-за войны твоего рода с Те-Танга. Мы не желаем, чтобы эта война стала нашей.
— Вот такие мы воины, значит, брат? — возразила вдруг Зана-Шаэта Патунга. — С каких это пор мы боимся войны?
— Ты считаешь, что мы должны размазать Те-Танга?
— А ты считаешь, что мы не способны? Не забывай, они напали на нашего союзника.
— Саран — не союзник. Их ссора с Те-Танга произошла задолго до того, как Самиран стал служить нам.
— Ладно, брат, я поняла, что ты готов придумать ещё двенадцать тысяч оправданий, почему мы должны сделать вид, что Те-Танга, открыто поддержанные Хатт, которых поддерживают Кохуру, нам не угроза.
— Мы не боимся, сестра, но Те-Танга нам не враги. Наша родовая война впереди, и противостоять нам будут не жалкие Те-Танга и не менее жалкие примкнувшие к ним Карехи, но подлые Кохуру, которые, невзирая на недавние неприятности, всё ещё превосходят нас числом воинств. Поэтому пусть они поддерживают кого угодно, пока не выступили против нас открыто. Поверь мне, когда они это сделают, наш ответ будет молниеносный и без всяких оговорок.
Зана-Шаэта склонила голову, показывая, что не желает продолжать этот спор. Повернулась ко мне:
— Кстати, насчёт воинств. Ты не наш челядинец, Самиран, но один из наших первых. Ничтожный и слабый, но первый. Сколько у тебя там бойцов? Три? Или, постой, неужели твой отряд уже раздался до четырёх?
— Девять, уважаемая.
— Поразительно, — закатила глаза Зана-Шаэта. — Целых девять бойцов! И всё же, несмотря на твои удивительные успехи в собирании отрядов, мы в полном праве спросить тебя: когда твой отряд достигнет хотя бы малого размера?
— Уже очень скоро, уважаемая.
— Когда именно?
— Уже вот-вот, уважаемая.
