степи, всех спасет. Его обещанные плюшки? Может и не назвездел, но призвездел точно. Военный наместник Севера? Ага. Дадут мне этак один легион, флаг в руки, барабан на шею и пинка под зад. Поставят на замену Иратиона. Разбирайся, возись в песочнице два на два метра. Но официально весь Север твой, сколько можешь взять. А что взять можешь немного, ну так сам виноват. И вообще, ты вон в Бер-Шадде три легиона почти слил. Скажи спасибо, что вообще еще какое-то доверие к твоей мутной персоне имеется.
Так что теперь делать? Довериться Карру? Я ему тоже не особо нужен. Не очень привлекательная фигура для его концепции новой Старой Империи. Кому я вообще нужен, кроме своих солдат? Как протиснуться сквозь игольное ушко этого проклятого общеимперского компромисса, не потеряв то и тех кто у меня есть? Я уже не говорю каких-то там приобретениях! Сохранить бы то, что уже на руках.
Я ощутил, как мне не хватает воздуха. Встретился взглядом с Касс, затем посмотрел на криво заштопанную дыру в куполе шатра. Душно. Как же здесь душно. Разогретый, сухой и пыльный воздух с примесью химического запаха крови чудовищ вызывает тошноту. Проклятие! Я снова хочу на Север. Пусть лучше грязь чем пыль. Пусть лучше дремучие леса чем бескрайняя степь. Пусть лучше монстры Сердца чем имперские разборки. Мне страшно хотелось холодного ветра, который порывами накроет мою кипящую голову, выдует из неё все опасения, суетливые мысли и безысходную тоску. Хотелось свободы, а эти бескрайние просторы были хуже всяких тюремных стен. Не нужны решетки, когда есть шаддинские стрелы и копья. Не нужны замки, когда все уже скреплено тайными клятвами, заговорами и замыслами. Мне вспомнился сон о прошлом Арамии. Слова, которые говорил ей мрачный колдун, уводящий девочку от безмятежного детства в темное будущее.
“Мир больше нас. Он таков, какой он есть. Ни ты, ни я не можем его изменить. Грустят, ноют и плачут лишь невежды, которые не способны принять эту истину. Очень и очень редко появляются великие люди. Они пишут судьбу мира, а остальные лишь читают”.
Сейчас я оказался в состоянии между/между. Человек, волею стечения обстоятельств, получивший и пока сохранивший большую силу. Но положение мое шаткое. Я словно семя, чьи корни не окрепли. И сейчас все решится. Стану я тем, кто напишет свою страницу в судьбе этого мира или тем кто займет место у чужого трона? Хотя найдется ли мне место у чужого трона? Скорее меня на всякий случай прибьют. Уже один раз собирались, но передумали. Дали временщику еще немного времени. Но и оно уже истекает. Мое время истекает…
“Стратег Иворна Сандис приглашает вас присоединиться к Военному Совету. Принять приглашение? Расход времени на протяжении Совета будет замедлен для вас в одиннадцать раз”.
"Принять".
— Вы все обдумали, стратег Михаир? — вопрошает меня Сандис.
— Да. Обдумал. Сейчас никак нельзя уходить. Слишком высокие риски. Слишком большие потенциальные потери. Мы будем ждать подхода ваших сил в лагере.
— Уверены? — уже не так дружелюбно переспросил Иворна.
— Да.
— Михаир, я понимаю, что с вашей точки зрения это решение кажется верным и логичным. Надежным. Остаться в обороне. Не рисковать лишний раз. Но иногда больной зуб лучше вырваться сразу. Война без потерь невозможна. Однако пока целы аквилы и стратег, то легион не считается погибшим, даже если уничтожено больше половины состава пехоты. Эта традиция появилась не просто так. Еще раз повторяю, вам решение кажется правильным, но… Доверьтесь моему опыту. Отступите.
Блин. Твоему опыту я доверяю. Не доверяю я твоим мотивам. Особенно, когда начинается такая мозгомойка. Мол “тебе все кажется”.
— Стратег Сандис… — говорить я пытался вежливо и без обычной иронии. — У меня тоже есть некоторый опыт. Я нахожусь непосредственно на месте и вижу в каком состоянии армия. Это мои люди. Я с ними уже многое прошел и хорошо знаю на что они способны. В лагере у нас есть все шансы отбиться. Особенно если Ксерион сначала полезет на Карра. Какие-то потери у него будут. А нас голыми руками не взять даже за простым земляным валом.
— Ситуация здесь сильно сложнее, чем оборона и атака. — еще продолжал уговаривать Сандис, но голос его становился все менее елейным с каждым моим возражением. — Это еще и политическое решение. И тут я вижу полную картину, а вам она пока не доступна.
Черт. Сколько он еще мне намерен мозги делать? Боится Сандис, что я вместе с Карром отфигачу Ксериона и ему не достанутся лавры победителя. Вот и пытается меня спровадить куда подальше. Сейчас он будет долго-долго иметь мне мозги, а когда поймет, что это не помогает, то перейдет к угрозам давления через Сенат. Начнутся намеки на роспуск Двадцать Первого. Однако толку мне от легиона без людей? Толку, от аквилы, если сильный и преданный мне состав сейчас уложат мертвыми в пыль? Чушь! Пора заканчивать этот фарс. Из военного совета он превращается в набор вредных.
— Уважаемый Сандис, пусть тут время очень замедленно, но некие усилия на обсуждение мы тратим. А у меня сегодня намечается чертовски сложный день. И завтра, если оно вообще наступит, едва ли будет простым. Так что, извиняюсь, но мне пора. Я оставляю легионы в лагере. Идти маршем сейчас слишком опасно. До свидания. Давайте свяжемся завтра.
И прежде, чем Сандис успел что-либо возразить я разорвал связь, тут же получив новое оповещение:
“Стратег Иворна Сандис приглашает вас присоединиться к Военному Совету. Принять приглашение? Расход времени на протяжении Совета будет замедлен для вас в одиннадцать раз”.
"Отказать".
Иначе с ним можно обмусоливать одно и тоже хоть десять часов подряд. У нас слишком противоположные интересы на этом этапе. Обещашки Сандиса, конечно, хорошие, но они будут когда-нибудь потом, а оказанная услуга ничего не стоит. Жертвовать людьми же мне предлагается сейчас… Значит не будем. Все. Вопрос закрыт.
“Стратег Иворна Сандис приглашает вас присоединиться к Военному Сове…”
“Отказать”.
Можно ли его добавить в ЧС на время боя? А то станет весь день названивать. Кажется, была в система такая функция. Ладно. Вроде бы прекратил. Я снова вышел в систему, чтобы глянуть как идёт подготовка к обороне. Шла она, хромая на обе ноги, однако шла и то хорошо. Периметр земляного вала усилили оставшимися повозками, стационарными
