Она лихорадочно шарила руками под водой, пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться. С размаху налетев на какой-то твердый предмет, ободравший ей грудь, Нора нащупала ветку можжевельника и вцепилась в нее мертвой хваткой. Подтянувшись, начальница экспедиции сумела перебраться к более толстому суку, затем помогла укрепиться журналисту. Вода, злобно бормоча, пыталась их слизнуть.
— Мы висим на затопленном дереве.
Смитбэк молча кивнул.
Нора бросила взгляд на берег. От спасительной суши людей отделяло всего тридцать футов, однако с таким же успехом на их месте могло оказаться и тридцать миль. Идея двинуться вплавь поперек бурного течения могла прийти в голову разве только сумасшедшему.
Неподалеку от них над поверхностью воды раскачивалась верхушка еще одного дерева. Ближе к берегу Нора заметила третью. Пожалуй, цепляясь за них поочередно, они имели шанс добраться до отмели. Не тратя времени на объяснения, она указала на древесные вершины глазами. Смитбэк понимающе кивнул.
— Готов?
— К подобным подвигам я никогда не буду готов, — усмехнулся журналист.
Увлекая за его собой, Нора подалась вперед, схватилась за мокрый ствол, сделала секундную передышку и перебралась к следующему дереву. Ноги неожиданно коснулись твердого дна. Барахтаясь в воде, она успела отвыкнуть от этого упоительного ощущения. Ей удалось выбраться на илистый берег неподалеку от тополиной рощи. Смитбэк, едва не теряя сознание, плелся следом. Оба рухнули на землю, покрытую слоем растительного мусора. Отвязав от запястья импровизированную веревку, Нора перевернулась на спину и зашлась судорожным кашлем.
Темное небо рассек зигзаг молнии. Через мгновение последовал громовой раскат. Несомненно, нынешним вечером над каньоном собиралась еще одна гроза, не такая мощная, как первая. На память Норе пришел прогноз погоды, сообщенный ей перед самой катастрофой. Неужели он оказался до такой степени ошибочным?
Дождь становился все сильнее. Посмотрев в сторону лагеря, она не сразу поняла, почему открывшаяся картина так ее удивила. Палатки, несколько часов назад упакованные в чехлы, стояли вновь, как будто их никто не сворачивал. Рядом лежало аккуратно накрытое брезентом оборудование. Впрочем, ничего удивительного. В долине еще остались люди. И они понятия не имеют, сколько пройдет времени, пока у них появится возможность отсюда выбраться. По крайней мере через каньон-щель. Следовательно, палатки им еще пригодятся.
В лагере Нора не разглядела ни души.
Наверное, уцелевшие участники экспедиции спрятались от паводка в Квивире. Но почему они до сих пор не спустились, ведь худшее уже позади?
Она медленно села и уставилась на Смитбэка. Журналист неподвижно лежал на животе. Вода, стекавшая на песок, смешивалась с кровью. Сильно ему досталось. Но по крайней мере он жив. В отличие от Арагона. Как бы то ни было, сейчас не время предаваться тягостным воспоминаниям. Надо добраться до стоянки, где относительно безопаснее. К тому же Биллу необходимо согреться.
— Сможешь идти?
Он кивнул, судорожно сглотнув. Нора помогла ему подняться на ноги. Смитбэк слегка пошатнулся, сделал несколько шагов и, снова потеряв равновесие, тяжело оперся на ее плечо.
— Прошу тебя, не падай, — взмолилась она. — Осталось совсем немного.
Почти волоком дотащив журналиста до лагеря, начальница экспедиции уложила его в одной из палаток и отправилась к тюку с походной аптечкой, выискивая обезболивающие, бинты и антисептики. И все-таки куда все запропастились? Нора недоуменно огляделась по сторонам. Неужели погибли в потоке? Нет, конечно нет. Ведь кто-то поставил палатки и распаковал снаряжение. Слоан и Свайр, разумеется, сразу поняли, какая надвигается беда, и позаботились о том, чтобы все вовремя поднялись наверх.
Она уже собиралась кого-нибудь позвать, однако спохватилась. Смутный инстинкт подсказывал ей — лучше не поднимать шума.
Нора вернулась в палатку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она у лежавшего ничком Смитбэка.
— Бодр и свеж как огурчик, — отрапортовал тот. — Хотя, может, с виду этого и не скажешь.
Взглянув на влажные волосы, прилипшие к его лбу, она ощутила внезапный приступ нежности.
— Идти сможешь?
— Это еще зачем?
— Мне кажется, нам не стоит оставаться в лагере.
Смитбэк вопросительно взглянул на нее.
— По-моему, здесь творится что-то неладное, — пояснила начальница экспедиции. — Думаю, вскоре мы все выясним. Но для начала нам лучше укрыться где-нибудь в безопасном месте.
Вручив ему пару таблеток обезболивающего и флягу с водой, она обработала раны его на спине. Журналист лишь скрипел зубами, однако не издал ни звука.
— Вот уж не думала, что ты такой терпеливый, — улыбнулась Нора.
— Я сам себя не узнаю, — пробормотал он в ответ. — Видно, мутная купель совершенно преобразила мою сущность.
Его бил озноб, лоб покрылся холодным липким потом. Очевидные признаки шока, отметила про себя начальница экспедиции. Дождь усилился, брезентовые стены палатки прогибались под порывами ветра. Нет, сейчас Смитбэк никак не мог подняться и выйти под холодные струи.
— Тебе лучше всего подремать. — Нора погладила его по щеке. — А я попытаюсь приготовить тебе горячее питье.
Накрыв его спальным мешком, она откинула полог палатки.
— Нора! — окликнул он тихим голосом.
— Да?
Смитбэк пристально глядел на нее.
— Нора, — снова произнес он, — после того что мы с тобой пережили, я… я хочу открыться тебе… рассказать о том, что я чувствую.
Она удивленно взглянула на него, подвинулась ближе и сжала его руку в своих.
Губы Смитбэка тронула слабая улыбка.
— Скажу тебе честно, я… чувствую себя хреново.
— Ты неисправим. — Нора невольно рассмеялась.
Она нагнулась и поцеловала его. Затем поцеловала вновь, долгим, нежным поцелуем.
— Еще, пожалуйста, — пробормотал Смитбэк.
Нора улыбнулась, покачала головой и выскользнула из палатки. Съежившись под дождем, она заспешила к мешкам, где хранились съестные припасы.
58
Ряды сосудов сверкали во мраке золотыми боками. Зрелище поглотило ее без остатка. Мир за стенами кивы, казалось, перестал существовать. Слоан забыла обо всем — о смерти Холройда, о страшном наводнении, погубившем троих членов экспедиции, о неведомых врагах, выпустивших кишки лошадям.
На такое она не смела даже надеяться. За истекшее столетие археологам удалось отыскать лишь несколько фрагментов черно-желтой слюдяной керамики, а здесь, в киве, перед ней сияли не просто великолепно сохранившиеся образцы. Их оказалось великое множество. Никогда прежде она не встречала столь восхитительных, таких несказанно прекрасных сосудов. Каждый поражал изысканностью формы, каждый испускал магический блеск. Основным материалом древним мастерам служила обычная желтая глина, приобретавшая поразительно яркий оттенок благодаря добавлению измельченной слюды. В результате их изделия казались отлитыми из чистого золота. Нет-нет, возразила себе Слоан, глядя на бесчисленные кувшины, чаши, горшки и статуэтки. Все они намного красивее золотых. Их сияние пронизано теплом, а блеск благородного металла холоден и лишен жизни. Все без исключения сосуды покрывал затейливый, чрезвычайно искусно выполненный геометрический или зооморфный узор. Перед ней предстала запечатленная в пиктограммах история племени анасази.
