— Кто тебя прислал?
Сэм перестала улыбаться.
— Не знаю, — прошептала она.
— Если тебя прислали, кто-то должен был это сделать.
В голубых глазах появилась растерянность.
— Не знаю.
— Ты не моя Сэм.
Девочка замерла.
— Мама?..
— Зачем ты здесь?
— Чтобы пойти домой, — тоненьким голоском произнесла девочка.
— Домой?
Джейк мертв. А Сэм… она не похоронила Сэм. Что все это значит?
— Сегодня утром моя спальня была желтой от солнца. А ночник горит даже днем.
— Я оставила его включенным для тебя, Сэм. Думала, ты еще вернешься.
— Я вернулась, мама. Говорю тебе.
— Ты заглядывала в шкаф? — спросила Ребекка. — Там дырка в полу. Я еще ее не заделала.
— Все в порядке, мама. Теперь все в порядке.
— Нет. Все кончено.
— Не бойся, мама. Все опять будет хорошо. На этот раз я останусь.
Над рекой появилось изображение их уютного дома. У Ребекки разрывалось сердце. Ей так хотелось, чтобы это была Сэм. Но она видела лоб дочери. Отверстие напоминало второй рот. Он скалился обломками зубов.
— Я устала.
Устала от обмана. От ложной надежды. От собственного безумия.
— Я знаю дорогу домой, — сказала Сэм. — Вот зачем я здесь — чтобы показать тебе. Нам нужно уходить. Пока он не нашел нас.
— Кто?
— Ты знаешь.
— Нет, не знаю.
— Да, знаешь.
— Уходи, — сказала Ребекка. — Ты меня пугаешь.
— Я люблю тебя, мама.
— Оставь меня в покое.
— Мама!
— Ты слышала. Возвращайся, откуда пришла.
Ребекка крепко зажмурилась. Не сдавайся, приказала она себе. Сражайся с древней любовью. Убей призраков.
«Не введи меня во искушение».
Когда она открыла глаза, Сэм исчезла.
Вокруг все было неподвижным. Дети дремали. Или умерли. Беквит сжимал в руке винтовку. Незнакомец спал рядом со свернутыми доспехами. Ребекка встала и подошла к нему. Доспехи вызывали у нее отвращение — они пахли смертью. Но ей требовалась защита от собственного ребенка, который преследовал ее. В этой древней броне она почувствовала такую необходимую ей энергию.
Ребекка подняла доспехи, и нефритовые пластины загремели, будто живые. Они оказались слишком большими для нее и весили, наверное, тонну. Зато, застегнув крючки, Ребекка почувствовала себя невидимой. Внутрь не проникнут ни демоны, ни воспоминания. Она вдруг поняла, что может похоронить себя в этом каменном саване. Больше не будет боли. Не будет безумия. Мир не дотянется до нее.
Время остановилось. Ребекка не сразу заметила это. Рев реки стих.
Посмотрев вниз с уступа над рекой, Ребекка увидела, что вода застыла. Течение словно замерзло, превратившись в длинные черные косы. Капли воды сверкающими бриллиантами висели в воздухе.
Пещера превратилась в хрустальный оазис. Водоворот застыл молочно-белой спиралью. В водяном тумане сверкала радуга.
Прежде Ребекка воспринимала подземный мир как жуткую, прожорливую утробу. А теперь вдруг погрузилась в эту скрытую от глаз красоту. Такую мирную. Такую гостеприимную. Почему она раньше не видела этого мира?
Река несла к ней ароматы земли.
«Что еще прячется там, в глубине?»
Ребекка придвинулась к краю обрыва.
— Мама.
Словно писк комара над ухом. Ребекка не отвечала. От хрустального мира кружилась голова.
— Уходи отсюда. Я не шучу.
Оглянувшись, она увидела Сэм. На этот раз Ребекка встретила ее во всеоружии. Теперь ее ничем не прошибешь. Она снова посмотрела на реку. Прекрасную реку.
— Нам нельзя здесь оставаться, — сказала Сэм.
— Иди домой.
— Без тебя не могу.
— Это так…
Ребекка не могла подобрать слово, описывающее восторг, который заполонил ее сердце. Она восхитительна, эта бездна.
— Нет, мама.
— Я больше не боюсь, — сказала Ребекка.
Она справилась с бурей, с яростью и страхом. Ей дано обрести душевный покой.
— Ты должна забрать меня домой.
Отчаяние Сэм испугало Ребекку. Она смотрела на призрак дочери, на пробитый лоб, на утратившие невинность глаза. Теперь во взгляде девочки читались одиночество и пустота. Во взгляде ее ребенка.
— Уже скоро, малышка.
— Спаси меня, мама. Пожалуйста.
— Я пыталась.
— Попробуй еще раз. Я исправлюсь, обещаю тебе.
Ребекка вздрогнула.
— Что?
— Я больше никогда не буду плохой.
— Ты не была плохой, Сэм.
— Тогда почему ты уходишь? Я больше не хочу быть одна.
По щеке Сэм скатился бриллиант. Слеза. Закрыв глаза, девочка обхватила себя руками и принялась раскачиваться взад-вперед. Губы ее шевелились, и Ребекка поняла, что дочь молится. Молится за мать. Мать, к которой нельзя прикоснуться. На щеке появился еще один бриллиант.
Ребекка заморгала. А вдруг она ошиблась? Что, если это не призрак?
«Выбирай, — подумала он. — Убей это существо. Или люби ее».
— Сэм? — произнесла она.
Глаза девочки распахнулись. Радость на лице пробила доспехи. Пронзила сердце Ребекки.
— Ты правда настоящая? — прошептала Ребекка.
Сэм выставила палец. Ребекка затаила дыхание. Потом протянула руку через пустоту. Сэм прикоснулась к ней.
— Динь-динь, — пропела девочка, как в прежние времена.
Ребекка смотрела во все глаза. Рана на лбу дочери затягивалась сама собой. Глаза засияли. Она раскрыла объятия.
— Сэм!
Дочь не двигалась.
— Выбрось это, мама.
Взгляд Ребекки упал на зеленые доспехи.
— Они нам могут понадобиться.
— Уже нет.
Сэм права. Уже нет. Больше не будет страха. Не будет сомнений. Они покидают страну мертвых. Ее война закончена. Вот ребенок, за которым она пришла.
Ребекка расстегнула крючки, и доспехи соскользнули с плеч. Она почувствовала себя свободной, словно птица. Размахнувшись, швырнула броню с обрыва.
Доспехи расправили зеленые крылья, будто собирались улететь. Внезапно ожившая река взметнулась вверх и с громким плеском слизнула нефритовую броню, увлекая за собой, в забвение.
