class="p1">– Никого!
Кабина № 3 молчала.
– Петкир! – начальник охраны добавил в голос железа. – Докладывай!
– Никого, сэр!
– Почему доложил не сразу?!
– Простите, сэр! Мне показалось… ребенок в дыму!
– Ребенок?!
– Нет, это просто клуб дыма! Показалось…
– Повышенное внимание, парни! Глядеть в оба!
– Сэр! – воскликнул охранник из кабины № 1. – Если это ограбление, почему не включили протокол?!
«Хороший вопрос – с тревогой подумал мистер Борчч. – Чего они там, наверху, тянут?! Я перестраховался?.. Может, мисс Кэрриди решила устроить праздник с хлопушками в вестибюле? Нет! На нее это непохоже! Меня бы уведомили заранее…»
И тут наконец завыла сирена. Старшая клерк-мадам запустила «Протокол вторжения». На круглой стальной сейфовой двери за спиной мистера Борчча пришли в движение кольца криптекс-замка, сбивая предыдущую комбинацию. Из-под потолка с грохотом опустились три бронированные перегородки, разделяя коридор на три отсека: прилифтовый, центральный и прихранилищный.
Мистер Борчч замер, вглядываясь в тучи дыма.
Коридор был неприступен. Никто не проберется через перегородки, а если кто-то и рискнет сунуть сюда свой нос, яд, одинаково действующий как на людей, так и на гремлинов, выжжет им легкие.
– Осенняя неприятность больше не повторится, – пробормотал мистер Борчч, до боли в пальцах сжимая рычаг турели.
Даже если произойдет чудо и яд не подействует (может, грабители озаботились надеть противоудушливые маски), из лифта они не выберутся – их тут же изрешетят из кабин. В любом случае их путь там и завершится – перегородки снаружи поднять невозможно.
– Обстановка?! – крикнул в переговорный рожок мистер Борчч.
Все четыре охранника отозвались почти мгновенно: «Никого!»
Лифт и не думал спускаться, шахта заполнялась яд-дымом.
«Где же вы?! – стучала в голове начальника охраны молотком мысль. – Где?!»
И тут он получил ответ на свой вопрос. Сирена внезапно смолкла – кто-то выключил ее!
Мистер Борчч развернулся к рубке управления, поворачивая и турель на мононоге. В дверном проеме, окутанный дымом, кто-то стоял. Низкого роста и в шляпе-котелке.
«Ребенок?!»
Мистер Борчч промедлил всего мгновение, и этого мгновения «ребенку» хватило, чтобы провернуть ручку, торчащую из небольшого короба, который свешивался с его шеи на ремне.
По коридору, вырываясь из короба, потекла мелодия. Старая карнавальная мелодия зазвучала так внезапно и была такой чарующей, что начальник охраны застыл. А затем… руки сами отпустили турель, ноги начали притопывать, после чего мистер Борчч неожиданно для себя пустился в пляс.
– Я… нет… останови это! – вопил он, но тело отказывалось слушаться. Мистер Борчч танцевал с таким усердием, будто от этого зависела его жизнь. Притом, что до сего момента он считал, что и вовсе танцевать не умеет.
Начальник охраны не понимал, что происходит. Он подпрыгивал, вертелся, отбивал степ и выдавал джигу, то и дело кланялся и изгибался, руки выделывали волны, а все мысли из головы исчезли – их место заменила собой музыка.
Мистер Борчч пыхтел и сопел. Сердце колотилось, как безумное, он весь взмок, а танец все не останавливался. Дыхание сбилось окончательно. Голова кружилась, он начал спотыкаться. И в какой-то момент перед глазами все потемнело.
Начальник охраны рухнул в обморок, но его тело продолжало дергаться в жутких судорогах.
Не прекращая вращать ручку шарманки, «ребенок» вернулся в рубку и переключил три рычага. Перегородки поползли наверх.
Выйдя в коридор, маленький шарманщик двинулся по проходу. В кабинах сейчас происходило ровно то же, что случилось и с мистером Борччем: его подчиненные танцевали, вкладывая в каждое движение всю страсть и все силы. Магнетическое воздействие музыки не позволяло им передохнуть ни на мгновение. И вскоре один за другим они попадали на пол.
Говард Бек рассмеялся и отпустил ручку. Музыка смолкла.
– Старый шарманщик из Страны Дураков явно знал толк в веселье, – сказал он и вприпрыжку припустил к лифтовой решетке.
Раздвинув ее в стороны, он заглянул в шахту. Помахал перед лицом рукой, отгоняя дым.
– Тик-так, тик-так, – бросил он, после чего вернул решетку на место и потянул на себя рычаг, вызывая лифт.
Где-то внизу заработали блоки и противовесы, тросы пришли в движение, и вскоре кабинка опустилась.
Прозвенел звонок, решетка отъехала.
– Ну не гений ли я? – усмехнулся Говард, и в ответ ему раздалось механическое карканье. На диванчике в кабинке сидела черная ворона-автоматон.
Зайдя в лифт, кукла склонилась над вороной и щелкнула крошечным рычажком у нее на груди. Клюв раскрылся, и из него с жужжанием выползла тонкая бумажная лента.
Схватив бумажку и прочитав то, что на ней было отпечатано, Говард воскликнул:
– Зам-м-мечательно!
После этого кукла бегом преодолела коридор. Мистер Борчч по-прежнему лежал на полу, сотрясаясь в танце.
Говард бросил на него быстрый взгляд и потянулся к криптекс-замку на двери хранилища. Сверившись с бумажной лентой, кукла принялась вращать кольца.
«9 – 6 – 6 – 1 – 7 – 5 – 2 -2 – 4 – 3 – 1 – 1»
Когда последнее кольцо провернулось, клацнул замок, и с глухим стуком запоры внутри двери вошли в пазы.
Крутанулся вентиль, и громадная круглая дверь, поворачиваясь на петлях, начала медленно открываться.
Говард отпрыгнул на несколько шагов назад.
Перед ним было сердце «Ригсберг-банка». Вдоль стен хранилища проходили ряды полок, заставленные туго набитыми мешками с трафаретным изображением ворона с монетой в клюве.
Говард вдруг ощутил себя крошечным, слабым и… невероятно, неприлично богатым.
– Это же сколько праздничных гусей можно накупить! – воскликнул он.
***
Это был очень длинный день.
Для Зои Гримм он начался с посылки от мошенников из «Чучеллоус. Подари себе сам». Казалось, это случилось в прошлой жизни. Потом были главпочтамт и несколько ограблений по всему Тремпл-Толл. Происшествие в редакции «Сплетни» и попытка похитить «Праздничную традицию», которая обернулась схваткой с жутким монстром в мансарде заброшенной гостиницы и визитом к доктору Доу. Затем началась подготовка к ограблению банка: проникновение в полицейский паб, лавка игрушек «Тио-Тио», разговор с мистером Томмсом, встреча со свечниками в парке Элмз…
И вот она в банке! Грабит его или, вернее, пытается ограбить.
В итоге все вышло не совсем так, как она хотела. Согласно замыслу Зои Гримм, происходящее должно было напоминать театральную пьесу: с выходами актеров, сменами декораций, игрой света и трагичной музыкой.
На деле же это мало походило на пьесу. Ей даже не удалось продекламировать монолог! Каждый уважающий себя злодей должен выдать монолог: в «Сплетне» порой печатали монологи злодеев, и
