Император Девяти домов снова вздохнул:
– Командор Вспомните о славных мертвецах!
– Полностью!
– Не могу поверить, что ты чувствуешь себя вправе что-то от меня требовать.
– Полностью, Гай.
Послышался звук, будто он набирал в грудь воздух.
– Вспомните о славных мертвецах Киа Хуа Ко Те Пай Вернись в реальность ух ты гравитация [4], – выпалил он на одном дыхании. – Верно?
– Эти слова мертвы, их произносили люди больше десяти тысяч лет назад, – сказал труп. – И как они тебе?
– Очень грустно, до смешного, – ответил бог. – Мы можем поговорить?
Наступила тишина. Спутанные волосы на мертвом затылке не шевелились.
– Уэйк, ты пытаешься покончить с собой этим способом, сколько я тебя знаю. Я вижу, когда от меня пытаются чего-то добиться. А ты ведешь себя так, как будто очень хочешь, чтобы я тебя убил.
– Телепатия. Десять миллиардов дали тебе еще и это.
– Если бы, – сказал император. – Уэйк, ты ведешь себя так, как будто твоя миссия завершена, и ты хочешь, чтобы я вывел тебя из уравнения.
Молчание.
– Что это была за миссия?
Молчание.
– Как она закончилась? Что ты пыталась сделать?
– Я не собираюсь с тобой разговаривать.
– Мы оба знаем, что это не так.
Тихое звяканье фарфора. Кажется, император пил чай. Ианта смотрела куда-то вперед, изо всех сил вжавшись в угол. Помимо нас, в этом углу оказалась белая мантия, свисавшая с крючка, и Ианта забилась под нее, как будто мы играли в прятки. Я сделала то же самое, и мне пришлось смотреть на происходящее сквозь тонкую ткань, почти прижимаясь к Ианте. Могла бы мне посочувствовать.
– Кровь Эдема умерла вместе с тобой, Уэйк. Остальное – агония.
– Мы оба знаем, что это не так.
– Ты бы не стала стрелять в мой флот ядерными зарядами.
– Да, ты хорошо меня знаешь, – согласился труп. – Наверное, почти так же хорошо, как я тебя.
– Я очень многого о тебе не знаю, – сказал бог. Сквозь ткань я разглядела шевеление – он встал. Я увидела локоть и руку с кружкой. Он наклонился над стулом, который я целиком разглядеть не могла.
– Я многое хочу узнать. Почему тогда ты выбрала Девятый дом, Уэйк? Там ничего нет.
Она молчала. Рука с кружкой шевельнулась, он продолжил:
– Гидеон. – Очень странно. – Потратил целых два года, чтобы выследить тебя и убить. Даже с учетом того, что ты делала из себя его главную цель, у тебя было достаточно времени, чтобы причинить серьезный ущерб. Зачем ты потратила силы на самый маленький из Домов? Если бы ты выбрала Третий, то сделала бы намного хуже. И это не было случайностью. Ты обошла ложную цель в атмосфере. Ты нашла точные координаты Дома. – Долгое молчание. – Не хочешь об этом поговорить?
Молчание.
– Ты была призраком почти двадцать лет, Уэйк. Это невероятно. Ты действительно такая, как о тебе говорили.
Молчание.
– Ты не некромант…
– Некромантия – зараза, которую ты выпустил на волю, – сказала она. – Некромантию необходимо методично и безжалостно истребить.
– Что за нетерпимость, командор. Я не стану тебя за нее убивать, но она вредит твоему делу, – спокойно сказал он. – Я могу найти сколько угодно милых картинок с некромантами-малышами с первой косточкой в руках. Это, конечно, не хорошенькие пухлые младенцы, но что-то в них есть. А никто не любит слов «дети» и «истребить» в одной фразе.
– Сколько детей погибли из-за бомбы, Гай?
– Все.
Через мгновение он продолжил:
– Меня не интересует эта игра, командор. Давай ускоримся. Ты расскажешь мне, по какой танергической связи пробралась сюда, потому что тебя точно не было в теле Цитеры в доме Ханаанском. Расскажешь мне, что ты делала в Девятом доме девятнадцать лет назад, и я отпущу тебя в Реку, где тебе самое место… кто там?
Я подумала, что мы выдали себя, но тут дверь распахнулась, чуть не пришибив нас с Иантой. Мимо нас кто-то прошествовал в вихре белой ткани, и бог со звоном поставил свою кружку на стол. Мы застряли за вешалкой у двери и теперь видели только двоих в грязных белых одеждах, молча смотрящих туда, где, по идее, находился бог. Там была ликтор, которая пыталась убить тебя, и ликтор, который испугался моего лица.
Все молчали. Вся комната задержала дыхание. Только через секунду или две император тревожно сказал:
– Седьмой номер…
– Седьмой номер может нас сожрать, если ему угодно, – ответила Мерсиморн очень тихо. В ее голосе было спокойствие человека, который уже не может бояться. – Все кончено, Джон. Все вышло наружу. Через десять тысяч лет, но вышло.
Ответа не было. Все были неподвижны, как будто мы оказались в жутком кукольном доме.
Потом он сказал, словно бы удивившись:
– Что вышло наружу?
– Думаю, что разочаруюсь, если ты сейчас во всем признаешься, – после паузы сказал ликтор по имени Августин. – Но давай, попробуй. Исповедуйся, будь тем, кого мы хотим видеть, а не тем, кто ты есть.
– Не хотелось бы быть грубым, – сказал бог. – Но… у меня проблемы?
Святая радости плюхнулась в пустое кресло и злобно зарыдала. Она прятала лицо в ладони и отчаянно ревела секунды четыре – все происходило быстро – а затем снова встала, вылив все слезы.
– Возможно, сейчас не время, – сказал он. – Мы ведь… не одни.
Я снова подумала, что мы шумим. Но он указал на человека в теле Цитеры, все еще привязанного к стулу. Оба ликтора посмотрели на нее так, как будто раньше не заметили.
– Мерсиморн из Первого дома, Августин из Первого дома, познакомьтесь с командором. Вспомните о славных мертвецах, приношу свои искренние извинения, если я где-то ошибся. Уэйк, Мерси, Августин.
– Мы встречались, – довольно заявил труп.
Прошелестели рапиры, которые разом выхватили из ножен Августин и Мерси. Я не видела их лиц. Я даже не слышала дыхания Мерсиморн: может быть, ликторы вообще не дышат. Я решила не спешить с экспериментами.
Голос с другого конца комнаты заявил:
– Рапиры в ножны.
Они не послушались. Но и не подошли к привязанному трупу – к Уэйк. Она повернула голову, чтобы посмотреть на них. В волосах у нее застряли розовые лепестки.
– Вы встречались, командор? – тихо сказал бог. – Не расскажешь ли поподробнее?
