Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
«Как же мы их всех доведём? — тревожится Ксавье. — И самое главное — куда?»
Он глядит на них — чистых, накормленных — и понимает, что неважно, куда они идут. Важнее, что никто не будет смотреть на его детей через прицел.
Метров через триста внезапно гаснет свет. По толпе проносится перепуганный визг, плач.
— Тише-тише! — пытается успокоить ребят Ксавье. — Мы вместе, ничего страшного нет. Это просто кто-то большой закрыл глаза. Закроем глаза. Это же не страшно?
Кто-то из провожатых впереди включает фонарь, и луч света гладит взволнованных детей по головам. Старшие держат самых маленьких на руках, следуя примеру Сорси. Ксавье переводит взгляд вниз: Амелия прижимается к его ногам. Амелия и ещё человек семь. Шагу невозможно ступить.
— Всё хорошо, — улыбается Ксавье. — Мы уже скоро придём. Это просто приключение у нас на пути. Идём за лучом света, скорее.
«Я не помню их имён, — с сожалением думает он. — Их так много, а я почти никого не помню. Это же так важно, когда к тебе обращаются по имени…»
Бетонный пол под ногами сменяется брусчаткой. Значит, они спускаются. Ещё метров семьсот — и выход на нижний уровень, который напрямую выведет их за черту Второго круга, на берег Орба. Там, где Ксавье оставляет лодку, когда посещает Ядро.
Амелия снова подёргивает священника за рукав. Он останавливается и склоняется к девочке.
— Что такое, конопушка?
Малышка напряжённо вглядывается в темноту позади них.
— Не надо туда.
— Куда?
— Туда, куда идём.
— Почему?
Лицо Амелии в пляшущем свете от фонаря выглядит пугающе. Тёмные, унаследованные от отца глаза смотрят куда-то за Грань. Ксавье почти не сомневается, что этот ребёнок видит больше других.
— Глубоко там.
Пока Ксавье размышляет над значением её слов, впереди возникает замешательство. Дети останавливаются, по толпе бежит гомон. Сорси с кудрявым мальчуганом на руках беспокойно озирается. Вдоль стены тоннеля к священнику пробирается один из старших мальчишек, Рауль.
— Отец Ксавье, дальше нет дороги, — докладывает он, стараясь держаться спокойно. — Там вода. Месье Йосеф просил вам передать.
Отец Ланглу пробирается вперёд, осторожно лавируя между детьми. Ловит их доверчивые взгляды, ободряюще улыбается. Нельзя показывать им, что всё идёт не так. Ни в коем случае.
Под ногами хлюпает, сандалии мгновенно промокают. Дети рядом переминаются с ноги на ногу, показывают друг другу вниз. Ксавье не нужно даже присматриваться, чтобы понять, что вода прибывает.
— Тома! — зовёт священник.
— Отец Ксавье, шлюзы! Они открыли шлюзы! — доносится со стороны идущих впереди. — Все назад! Уходите!!!
— Младших на руки! — командует Ксавье громко и спокойно. — Ребята, идём другой дорогой. За мной!
По щиколотку в воде он спешит назад, по пути подхватывая под мышки двух малышей лет четырёх. Несколько минут спустя его догоняет Сорси.
— Куда мы теперь? — спрашивает она. Голос дрожит.
— Возвращаемся к развилке. Попробуем выйти через левый тоннель.
— Куда он ведёт? — допытывается девушка. — Что там?
Ксавье Ланглу молчит.
«Там тупик, девочка. Туда Себастьен и Жан-Паскаль привозят нам продукты. Туда же приносят почту из Ядра для Седьмого. Там просто подземный ангар, в котором мы попробуем разместиться и сообща решить, как быть дальше».
На развилке священник останавливается, пропускает вперёд Сорси:
— Веди. Я дождусь наших проводников и посмотрю, не отстал ли кто из ребятишек.
Дети проходят в сторону ангара, и никто не замечает, как Амелия отделяется от своей группы и идёт вдоль стены назад, к Собору. Девочка смотрит вверх — туда, где мерцает крыльями маленькая серебристая бабочка, и неотступно следует за ней.
— Амелия! — спохватывается Ксавье Ланглу. — Малышка, где ты?
Со стороны ангара ему вторит истошный визг и треск автоматной очереди. Не раздумывая, Ксавье бросается туда, выхватывая катану из ножен.
Он успевает увидеть сгрудившихся в центре ангара детей. Сорси — живую, перепуганную, руками зажимающую рану на плече Жана-Паскаля. И людей с автоматами, сгоняющих ребятишек в испуганную, плачущую толпу. Что-то наваливается на Ксавье Ланглу сверху, шею давит проволочная петля, и яркий свет неоновых ламп ангара уплывает во тьму.
В полдень к Собору стекаются люди. Поодиночке, парами, группами. Молодые, пожилые. Женщины и мужчины. Одни бредут с пустыми руками, другие прячут под одеждой оружие. Рене Клермон и его люди тоже здесь, в толпе. Незаметны, безлики. Рене напряжён, сосредоточен, рассматривает полицейских, стоящих двойной цепью у храма. Рядом с Шаманом Акеми: потухший взгляд медленно блуждает по лицам окружающих, штормовка на голое тело покрыта подсыхающими пятнами крови, подвёрнутые чужие штаны то и дело сползают на бёдра.
Слух разнёсся быстро: полиция будет штурмовать Собор. Слово «дети» не сходит с уст, вспыхивает в толпе то там, то тут. Народ шумит, женщины с мольбами и проклятьями напирают на оцепление. Полиция с трудом сдерживает толпу пластиковыми щитами. Им приказано не стрелять. За их спинами сияет кристаллами синего льда стена и левая колокольня Собора. Он нарос за считанные часы и продолжает набирать массу, распускаясь полуметровыми сталагмитами на вытоптанной траве.
Советник Каро в бронежилете стоит на ступенях у пролома в стене Собора. Похрустывают под ногами осколки разбитого витражного окна. Глухо стонет на одной ноте остывающий мотор бульдозера. Осыпаясь с краёв пролома, стучат по отвалу камни. Изнутри храма — ни звука. Абсолютная тишина покинутого здания. Бастиан смотрит на лежащие в ладони часы: семь минут назад в Собор ворвались три десятка лучших бойцов полиции. Целую вечность назад.
— Советник, отойдите с открытого места, — окликает его Канселье.
Начальник полиции отходит от выстроенных двойной цепью подчинённых, напряжённо оглядывает толпу.
— Не рискуйте. У любого из стоящих по ту сторону может быть автомат, — негромко говорит он Бастиану.
— Не «может быть», а есть, — безразлично откликается Каро. — Убьют меня — получат своих отпрысков мёртвыми. Полагаю, они это понимают.
— Напомнить не лишне, — замечает Канселье.
Бастиан кивает. Спускается на несколько ступенек ниже. Вскидывает руки, призывая к тишине, и когда стихает гомон, начинает говорить. Слова всегда давались ему легко. Но не сегодня. Сегодня от его слов зависит слишком многое.
— Люди Азиля! Послушайте меня! Я, Бастиан Каро, Советник Азиля, пришёл говорить с вами, — громко и чётко обращается он к толпе.
Его обрывают свистом и улюлюканьем. Из толпы летят камни, мусор, воздух прорезает одиночный выстрел. Полицейские вскидывают автоматы, но не стреляют.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
