256. Христианская мифология
Очищение и исправление души – это требование самой природы. Исцеление произойдет если не в этой жизни, то в следующей или позднее.
257. Докатились
Фредди-младший подрастал, а наш интерес к танатонавтике падал, хотя среди широкой публики он, напротив, не переставал шириться.
Я все больше замыкался в единственной вселенной – моей семье. Мир распахнулся, а я захлопнулся. В то время я был уверен, что главное в жизни – это жениться, завести детей, создать крепкую семью, чтобы она протянула как можно дольше. Здоровая семейная жизнь продолжается до тех пор, пока не станет атавизмом, и заодно позволяет предотвратить появление детей с эмоционально-психическими нарушениями, склонных к тирании или, наоборот, апатии.
Я был счастлив, любил Розу, со страстью занимался воспитанием Фредди-младшего, ожидая его интеллектуального пробуждения. Я привил ему вкус к чтению, так же как раньше сам перенял его у Рауля. Роза учила ребенка наблюдать звезды. Когда-то люди смотрели на звезды, и их проблемы казались им ничтожными. Теперь же, из-за нас, все изменилось.
Мне казалось, что, передавая Фредди свою жажду к чтению, я дарю ему свободу, благодаря которой он потом сможет заняться самообразованием. Каждый вечер я рассказывал сыну то, что считал самым увлекательным для трехлетнего ребенка: легенды, сказки, мифы, короткие истории.
Но за стенами нашей уютной квартирки на общество, не переставая, обрушивались – с некоторой задержкой, не без того, – ударные волны танатонавтического движения, пионерами которого мы были.
Однажды Стефании довелось пережить весьма нервный день. На улице к ней подошел человек и предложил кучу денег. Не «за переспать», а просто так, от чистого сердца! Ей пришлось устроить драку, чтоб избавиться от назойливого предложения.
– Я по горло сыта всеми этими ханжами, лицемерами, гнилыми доброхотами!
– Может, тебе нравятся бандиты с большой дороги? – спросила Роза. – Что за бред!
От гнева Стефания стала вся красной.
– У меня бред?! Раньше как было: если кто-то вел себя благородно, то только потому, что сам этого хотел. У него был выбор: быть добрым или злым, он был свободен выбрать добро. А теперь? Весь свет добр из чистого суеверия! Все трясутся, что будет, когда их вызовут на экзамен. Вот это и есть бред!
Тут в дверях, которые уже никто не пытался закрывать, появился попрошайка, одетый в обноски. Он совершенно невозмутимо прошел к нашему холодильнику, вытащил оттуда бутерброд с копченым лососем и банку холодного пива. Придвинул стул и сел к нам за столик, с интересом ожидая продолжения разговора и готовый сам в нем поучаствовать.
Стефания бросилась на него и раньше, чем он успел понять, что к чему, выхватила из его рук оба ценнейших предмета.
– Как вам не стыдно! – воскликнула она.
Тот пялился разинув рот на итальянку, которая была вне себя. После всех этих открытых дверей, он и все ему подобные привыкли входить в любую квартиру и брать что захочется.
– Да вы… вы… вы ненормальная! – забормотал он.
– Ты, деревенщина, тебя что, не учили, что стучаться надо?!
Бомж оскорбился:
