— Разбойники? — Барсим презрительно хмыкнул. — Да ни один разбойник, если он в своем уме, не осмелится напасть на придворного евнуха! — Впервые за все время Крисп услышал нечто похожее на меланхоличную гордость в отношении Барсима к своему положению. — К тому же, — добавил Барсим, — даже сумасшедший крепко задумался бы, стоит ли ему красть императорскую одежду. Кто может надеть ее, кроме Автократора, если одно только владение ею посторонним лицом приравнивается к государственной измене?
— И все равно я рад, что ты добрался без приключений, — сказал Крисп. Если сознание собственной неприкосновенности для разбойников помогло Барсиму прийти сюда, Крисп не собирался его разуверять. Но сам лично он считал, что Барсиму просто здорово повезло.
— Могу я облачить вас в парадные одежды? — спросил Барсим.
Крисп подумал немного и покачал головой:
— Нет, давай проделаем это в Соборе, где вселенский патриарх возложит мне на голову корону. — Он глянул на Гнатия, который молча кивнул, а затем посмотрел на восток. Горизонт уже начал светлеть. — Пора идти, чтобы успеть до зари, — решительно промолвил Крисп.
Он крикнул халогаям. Те выстроились в каре, перегородив улицу во всю ширину. Крисп, Мавр, Барсим и Гнатий встали в центре. Гнатий, похоже, не прочь был сбежать, но ему не оставили ни малейшего шанса.
— Вперед, к Собору! — скомандовал Крисп, и они отправились вперед.
Собор находился в нескольких шагах от патриаршего особняка, вздымаясь темной громадой на фоне светлеющего небосклона. Мощные контрфорсы, поддерживающие массивный центральный купол, придавали собору снаружи приземистый, даже неказистый вид. Но внутри — внутри Собор был великолепен.
Передний двор возле Собора мог вместить в себя пару небольших городских площадей. Сапоги халогаев гулко застучали по каменным плитам; мерная поступь солдат эхом отозвалась в стенах исполинского здания.
Гнатий вгляделся в просвет между марширующими охранниками.
— Откуда во дворе такая пропасть народу? Чего им не спится? — пробурчал он.
— Коронация должна проходить при свидетелях, — напомнил ему Крисп.
Патриарх наградил его взглядом, исполненным невольного уважения:
— Для авантюриста, нахрапом захватившего страну, вы изрядно подготовились. Свергнуть вас будет потруднее, чем мне казалось вначале.
— А я не собираюсь позволять себя свергать, — заявил Крисп.
— Анфим тоже не собирался, ваше величество, — заметил Гнатий, с еле уловимой издевкой выговорив непривычный пока для Криспа титул.
На самом деле передний двор был еще не так уж запружен народом; халогаи без труда проложили себе путь к Собору. Горожане теснились, уступая им дорогу и возбужденно обмениваясь репликами:
— Вы только посмотрите на них! Да, затевается что-то грандиозное!
— Я чуть было не убил несчастного, который разбудил меня, но теперь я рад, что послушался его.
— Грех пропустить такое зрелище! Как вы думаете, что тут творится?
Некий предприимчивый горожанин захватил с собой лоток.
— Булочки и колбаски! — выкликал он, не упустив, как всякий настоящий видессианин, шанса обогатиться. — Покупайте булочки и колбаски!
Жрецы молились в Соборе как днем, так и ночью. Они изумленно глазели с верха лестницы на императорских стражников. До Криспа донеслись их возгласы, исполненные такого же любопытства, что и у зевак, толпившихся во дворе. Но когда халогаи начали подниматься по широким пологим ступеням, жрецы встревожились и скрылись в храме, захлопнув за собою дверь.
По команде офицера большинство северян развернулись на лестнице лицом к толпе. Группа воинов во главе с Твари сопроводила Криспа и его спутников к самому входу. Крисп, глянув на запертую дверь, обратился к Гнатию:
— Надеюсь, вы сумеете нам помочь? Гнатий кивнул, постучал в дверь и требовательно крикнул:
— Откройте! Откройте, я сказал! Ваш патриарх приказывает вам!
В двери приотворилось решетчатое окошечко.
— Слава Фосу! — сказал жрец, выглянув оттуда. — Это и вправду патриарх.
Через минуту дверь широко распахнулась; Криспу пришлось отступить на шаг, чтобы она не сбила его с ног. Не обращая на него внимания, жрецы забросали Гнатия вопросами:
— Что это значит, пресвятой отец?
— Зачем сюда пришло так много халогаев?
— Где император, раз вся его охрана здесь?
— Что это значит? Перемены, — ответил Гнатий, подняв глаза на Криспа. — Думаю, это и есть ответ на все ваши вопросы.
— Святые отцы, — подал голос Барсим, — будьте так любезны, позвольте нам пройти в притвор, чтобы его величество могли надеть императорское облачение.
— Мне также понадобится фиал с благовонным миром для помазания, — прибавил Гнатий.
Крисп увидел, как вытянулись от изумления лица жрецов, потом услышал их перешептывание. Истые жители города Видесса, они не нуждались в дальнейших объяснениях. Не дожидаясь, пока священнослужители разойдутся, Крисп вошел в Собор. Он чувствовал на себе взгляды жрецов, расступавшихся перед его уверенной поступью, но сам на них не глядел. Он небрежно обратился к Барсиму:
— Да, вот тут я и переоденусь. Помоги мне, пожалуйста.
— Разумеется, ваше величество. — Евнух повернулся к жрецам:
— Могу я попросить одного из вас, святые отцы, принести сырое полотенце, дабы обтереть его величеству лицо?
Не один, а целых четверо жрецов кинулись исполнять поручение.
— Я тоже хотел бы привести себя в порядок после тебя, Крис… после вас, ваше величество! — сказал Мавр. — Благой бог свидетель, я наверняка такой же чумазый, как и вы.
Полотенце принесли мигом Барсим с величайшей деликатностью обтер Криспу щеки, нос и лоб. Наконец, удовлетворенный результатом, он протянул полотенце — скорее серое теперь, нежели белое — Мавру. Пока Мавр вытирал свою физиономию, Барсим начал обряжать Криспа в императорское одеяние.
Наряд для коронации был старинного покроя — такого старинного, что его надевали исключительно для этой церемонии. С помощью Барсима Крисп натянул голубые узкие штаны и голубую юбку, отороченную белой каймой, подпоясавшись золотым поясом. Простой Криспов меч засунули в изукрашенные драгоценными каменьями ножны, свисавшие с пояса. Туника была малиновой, расшитой золотыми нитями. Барсим надел ему на плечи белую шерстяную накидку и застегнул на шее золотую фибулу.
— А теперь, — сказал евнух, — алые сапоги.
Они немножко жали; нога у Криспа была больше, чем у Анфима. И каблуки оказались непривычно высокими. Крисп неуверенной походкой прошелся по притвору.
Барсим вытащил из тюка простой золотой венец, а затем и саму корону: золотой купол, украшенный рубинами, сапфирами и мерцающим жемчугом. И венец, и корону евнух отложил в сторону. Крисп остался пока с непокрытой головой.
