– Мне показалось, что он нервничал. Сказал, что едет в Челтнем, якобы был у друзей в Барнсе – ничего себе крюк получился.
– Он как-то это объяснил?
– Сказал, что плохо ориентируется в Лондоне.
– Вы обыскивали машину?
– Все чисто. Мы также проверили его на алкоголь, но ничего не обнаружили.
Гленн поблагодарил констебля, повесил трубку, просмотрел свои записи. Что касается Челтнема, то это объяснимо. Но Барнс. Почему Барнс?
Полчаса спустя, в начале четвертого, раздался еще один звонок, от сотрудницы компании мобильной связи «Орандж». Да, доктор Теренс Гоуэл есть в базе их клиентов. Гленн проникся было надеждой, но испытал разочарование, когда женщина назвала ему адрес Гоуэла: Ройал-Корт-Уок, девяносто семь.
Опять этот несуществующий адрес.
Гленн запросил детализацию разговоров Теренса Гоуэла за те три с половиной недели, которые он являлся их абонентом, с указанием его вероятного местонахождения. В центре Лондона имелась техническая возможность определить место с точностью до трехсот ярдов. Сотрудница «Оранджа» перезвонила через десять минут и сказала, что сможет предоставить необходимую информацию только в понедельник. Еще она назвала ему имя продавца, у которого доктор Гоуэл приобрел сим-карту.
Гленн записал информацию, поблагодарил ее. Не успел он повесить трубку, как телефон ожил снова. Звонили насчет обработки изображений с камер слежения на дорогах юго-восточной части Лондона. Они получили четкое изображение «форда-мондео» доктора Теренса Гоуэла, сегодня в 15:19 машина пересекла Вестминстерский мост в южном направлении.
Оператор проложил возможные маршруты машины от моста и попросил патрульных следить за ней, но пока ее никто не видел.
Гленн схватил карту. К югу через Вестминстерский мост. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять всю безнадежность попыток догадаться, куда именно направляется Гоуэл. Точно не в Барнс, однако он мог ехать абсолютно в любую точку на юге Англии.
Вооружившись линейкой и карандашом, Гленн провел линию от Тоттенхам-Корт-роуд до Барнса, от Барнса – до Вестминстерского моста, а оттуда – до Тоттенхам-Корт-роуд. Внутри треугольника оказалась немалая часть Центрального Лондона.
Это значило… Да ровным счетом ничего это не значило.
Хотя Гоуэл вроде как был американцем, Гленн все же справился о нем в Британской медицинской ассоциации – там ничего не знали ни о каком докторе Гоуэле. Он попросил службу сбора и обработки информации пошарить в Интернете. Когда Теренсу принесли распечатку веб-сайта Теренса Гоуэла, он позвонил в Бостон, в Массачусетский технологический институт, и мигом выяснил, что доктор Гоуэл никогда там не учился и не работал.
Сегодня в кинотеатре «Герцог Йоркский» в девять вечера показывали фильм «Большая ночь», и Гленн очень хотел посмотреть его. На часах было без десяти шесть. Если он уйдет прямо сейчас, то успеет часик поиграть с Сэмми, почитать ему книжку, поужинать с Ари, а потом жена, может быть, отпустит его в кино, простит за то, что Гленна вчера вечером не было дома. Черт, он ведь не развлекался в свой законный выходной, а работал.
Большинство сослуживцев Гленна уже разошлись по домам. В помещении стояла тишина. На улице стало прохладнее, вечер обещал быть лучше некуда. Может, ему не ходить в кино, через месяц-другой фильм наверняка выйдет на видео. А сегодня лучше устроить барбекю, посидеть в саду, провести вечер с Сэмми и Ари. Открыть бутылочку холодного розового вина. Гленн встал, снял пиджак со спинки стула, набросил на плечо. Мысль о барбекю подняла ему настроение. К тому же он проголодался.
Он уже шел к двери, думая о том, как лучше замариновать курицу, когда вновь зазвонил телефон. Он вернулся к своему столу.
– Гленн Брэнсон.
Треск на другом конце. Кто-то связывался с ним по рации.
– Говорит чарли-дельта-четыре-два-ноль. Мы осуществляем патрулирование в Кенсингтоне, ведем вашего подозреваемого – синий «форд-мондео», регистрационный номер ромео семь-пять-девять кило-гольф-чарли. Следуем на запад по Кенсингтон-Хай-стрит.
Гленн, пытаясь скрыть возбуждение в голосе, спросил:
– Он вас видит?
– Движение довольно плотное. Между нами несколько машин, и мы соблюдаем осторожность. Не думаю, что он нас заметил.
– Продолжайте слежку, только, бога ради, так, чтобы он вас не видел. В автомобиле еще кто-нибудь есть?
– Он, похоже, один.
– Описать его можете?
– К сожалению, пока мы слишком далеко, чтобы разглядеть водителя.
– Хорошо. Огромное вам спасибо. Не упустите его. Вы вызвали подкрепление?
– Да. Объект включил правый поворотник. Сворачивает на Холланд-Парк-авеню.
Гленн внимательно слушал.
– Так, едем по Холланд-Парк-авеню. Приближаемся к развязке Шефердс-Буш. Очень плотное движение. Между нами все еще несколько машин.
Не выпуская телефонную трубку, Брэнсон раскрыл карту, на которой незадолго до этого начертил карандашом линии. Гоуэл находился внутри треугольника, хотя это по-прежнему мало что говорило Гленну.
Он продолжал слушать, опасаясь, что сейчас услышит: «Мы его потеряли». Но вместо этого патрульный полицейский, повысив голос, сказал:
– Объект сворачивает на подъездную дорожку к дому! Я останавливаюсь… жду… Так, еду дальше. Проезжаю мимо. Вижу! Он загоняет машину в двухместный гараж, оборудованный подъемной дверью с дистанционным управлением. Объезжаю квартал, чтобы узнать адрес. Гараж на задах дома, я проверю фасад.
Гленн прижал трубку к уху, словно она питала его жизненными соками.
«Ну что, доктор Гоуэл… так называемый доктор Гоуэл… Скоро мы с тобой мило побеседуем… ты мне расскажешь, что за дело тебе до Коры Берстридж… и сообщишь свое настоящее имя».
Треск рации, потом опять голос полицейского:
– Есть адрес. Дом номер сорок семь по Холланд-Парк-авеню. Лондон-Уэст, четырнадцать.
Гленн радостно записал адрес.
– Можете незаметно вести наблюдение за домом?
– Без проблем.
– Я уже еду, – сказал Гленн.
Он выдрал листок с адресом из блокнота, выскочил в коридор и бегом бросился к стоянке.
На выходе из здания он столкнулся с Ником Гудвином, молодым констеблем, который был его напарником, прежде чем Гленн перешел в уголовный розыск. Ник как раз садился в патрульную машину. Гленн подбежал к нему.
– Ты до которого часа сегодня работаешь, Ник?
– Я сегодня во вторую смену. До полуночи.
– Может, прокатимся в Лондон? Мне бы не помешали сирена и мигалки. Сам понимаешь: вечер, час пик. А у меня срочное дело.
Гудвин колебался.
– А как же патрулирование района?
