– Vamos![61] – скомандовал Гарри.
– Adonde?[62] – уточнил водитель.
Гарри показал вперед:
– Туда.
Водитель завел мотор, и такси тронулось.
– Ты – английский? – спросил водитель.
– Si, да, – ответил Гарри. – Английский.
– Куда ты ехать, английский?
– Будь я проклят, если я знаю, – пожаловался Гарри и начал с силой тереть лицо. Неожиданно его рука остановилась где-то на уровне губ, а взгляд прояснился.
– Фуэнхирола! – с облегчением выдохнул он.
– Si, сеньор, – флегматично отозвался водитель. – Фуэнхирола стоить восемьсот песет.
– Отвези нас в Фуэнхиролу, приятель. В «Английский бар Пита».
«НАСТОЯЩИЕ АНГЛИЙСКИЕ ЗАВТРАКИ», – было написано на вывеске перед «Английским баром Пита». «Рыба с картофелем во фритюре – 200 песет. Ежедневно – воскресный ростбиф! Любые сорта английского пива!» Изнутри бар представлял собой оштукатуренное помещение со стенами, до половины отделанными деревянными панелями. Стены украшали латунный упряжной набор, национальный флаг и портрет Ее Величества в небольшой нише. Отдельно висел официальный снимок футбольной команды – задние игроки стоят, передние присели на корточки. Над снимком – красно-коричневый шарф болельщика с надписью «Виват Фулхэм!». Портреты Генри Купера и Уинстона Черчилля в рамках. Из музыкального автомата неслась «Белая голубка». Какой-то парень с покрасневшей от солнца кожей и обесцвеченным перманентом протирал стойку. Увидев нас, он поднял голову и устало улыбнулся.
– Что вам угодно, джентльмены?
– Ты – Пит? – спросил Гарри.
Блондин прищурился:
– А вы кто будете?
– Мы друзья Бердсли.
Пит улыбнулся:
– Это другое дело. Как поживает старый греховодник? Надеюсь, он не нажил новых неприятностей? Постой-ка…
Пит наклонился вперед и всмотрелся в лицо Гарри.
– А ты разве не…?
– Да, – быстро сказал Гарри и прижал палец к носу. – Это я.
Нервно оглядевшись, Пит выпрямился.
– Идемте-ка лучше отсюда, – предложил он.
Мы прошли в кухню, насквозь провонявшую беконом и перегоревшим маслом. Здесь Гарри вручил Питу пачку банкнот.
– Нам нужно где-то пожить, но чтобы никто не знал.
– Ясно, – кивнул Пит, пряча деньги в карман. – У меня есть комната наверху.
Когда Пит показывал нам комнату, Гарри пришло в голову снять пиджак. Он проделал это несколько неловко, и пистолет, вывалившись из кармана, со стуком упал на пол. Пит аж подпрыгнул.
– Господи Иисусе! – вырвалось у него.
– Не бойся, – успокоил его Гарри. – Мы надолго не задержимся. Мне нужно как-то перебраться в Марокко. Ты, случайно, не знаешь, кто бы мог меня туда отвезти? Только нужен надежный человек, который не станет задавать слишком много вопросов.
Пит кивнул:
– Есть у меня один знакомый…
Знакомый Пита приехал через три часа.
– Привет, меня зовут Джайлс, – представился он, лениво растягивая слова на манер выпускников частных школ. – Не против, если я выкурю здесь косячок?
– Пожалуйста, – кивнул Гарри.
– Как я понял, вы хотите, чтобы кто-то перевез вас через Гибралтар?
– Да. – Гарри снова кивнул. – У тебя есть лодка?
– Точно, – подтвердил Джайлс, заклеивая языком косяк, который он свернул из папиросной бумаги «Ризла». – Есть. Стоит на якоре в Пуэрто-Банус. Вообще-то я собирался отплыть завтра рано утром.
– Ты мог бы захватить меня с собой?
– Угу. За деньги, естественно.
– Естественно. Но мне нужно, чтобы об этом никто не знал.
– Никто не узнает. Правда, у меня есть экипаж, но Хуаналито очень надежный парень. Ему можно доверять.
– А тебе можно доверять?
Джайлс щелкнул медной бензиновой зажигалкой, закурил косяк и глубоко затянулся. Когда наркотический дым рассеялся, мы увидели, что он улыбается.
– Не беспокойся, все будет шито-крыто. Я привык соблюдать конспирацию. Иначе никак.
– Это почему же? – требовательно спросил Гарри, и в его голосе прозвучали металлические нотки.
– Потому что я должен забрать в горах Рейф полтонны шмали и переправить сюда. Кстати, если планируешь перебраться в Марокко насовсем, мы бы могли вместе проворачивать делишки.
И Джайлс протянул косяк Гарри.
– Может быть… – Гарри задумчиво затянулся. – Может быть. Кстати, Джайлс, ведь ты знаешь, кто я, не так ли?
– Может, знаю, а может, и нет.
– Ладно, допустим, ты все-таки знаешь. Скажи, что обо мне говорят?
– Что ты застрелил Джока Макласки возле его плавательного бассейна.
– Ясно. Так вот, я этого не делал, понятно?
– Очень рад это слышать.
Гарри передал косяк мне. Я затянулся и задержал дым в легких.
– Ты знал Джока? – спросил Гарри у Джайлса.
– Знать – не знал, но кое-что слышал. О нем и о том странном парне, с которым Джок вел дела.
– О каком еще парне?
– Он называет себя «Майором». Якобы он когда-то служил в армии, но, на мой взгляд, он больше похож на фараона в отставке. – Джайлс пьяно хихикнул. – El guindilla retirado.[63]
– И что у них были за дела?
Я выдохнул, чувствуя, как кровь разносит по жилам пары марихуаны, а по ногам поднимается приятное тепло, сопровождаемое легким покалыванием.
– У этого парня, Майора, вроде бы есть хорошие связи в местной policia; он якобы знает всех продажных легавых в здешних краях. Майор предлагает свое покровительство всем «деловым», которые переселяются сюда из-за трений с законом. В общем, он выступает как бы посредником между этими ребятами и властями.
– И Джок вел с ним дела?
– Так я слышал.
– И где можно найти этого Майора?
– У него дом где-то в Льянос-де-Нахелес. Если хочешь, я могу узнать точно.
– Хорошо, Джайлс, валяй.
Когда стемнело, мы подъехали к стоявшей высоко над морем вилле в мавританском стиле. Вилла казалась темной и пустой. Мы вышли из машины. Тревожно звенели цикады. Внизу, у самой береговой линии, вспыхивали огни фейерверка.
