Алексей нежно поцеловал женщину в щечку и прошел в гостиную. Он никогда не был домоседом и не испытывал особой привязанности к своему жилищу. Настоящим домом Воина был его крейсер, но предчувствие долгой разлуки серьезно изменило отношение Алексея к жизни. Теперь он смотрел на окружавшие его вещи и предметы с легкой грустью. Это были частицы его прошлого, стремительно и безвозвратно убегающего за корму, а от этого ещё более дорогого.
Он расположился в кресле и принял из рук Куклы чашку с ароматным чаем.
– Как ты? – делая глоток, спросил Воин.
– Жду, – грустно улыбаясь, ответила женщина. – Тебя, Ваню, хороших новостей…
– Я уже здесь, – заметил Алексей.
– Но ведь это ненадолго, – предположила она. – Ты пришел попрощаться?
– Я могу взять тебя с собой, – серьезно ответил Туркин.
– Это весьма великодушно с твоей стороны, – без тени иронии произнесла Кукла, – но я не могу. Ты же знаешь, Ваня в беде и я не могу его оставить.
– С ним все будет в порядке, – уверенно заявил Воин. – Я тебе обещаю.
– Наш новый Диктатор лично приказал перевести его в лагерь особого режима, – смахивая слезинку, сообщила женщина. – Мне по секрету сказал Ямата. Он звонил сюда, искал тебя. Твой крейсер как раз стоял на профилактике приборов связи, а телепатические способности у Георгия пока не восстановились.
– В лагерь особого режима направляются все дети Воинов, – попытался успокоить её Алексей. – Там их экзаменуют на пригодность к поступлению в Академию.
– Но Ваня может не выдержать испытаний, – всхлипнув, сказала женщина, – ведь он не чистый титан! К тому же большая часть его способностей заблокирована!
– Он выдержит, – спокойно ответил Туркин. – Пусть «наш новый Диктатор» даже не надеется погубить его какими-то смешными испытаниями Академии. Способности титанов передаются с отцовским набором хромосом, так что Иван является титаном в чистом виде. Кроме того, в нем есть кровь олимпийцев, а они были ничуть не худшими Воинами.
– Ты улетишь надолго? – Кукла встревоженно посмотрела Алексею в глаза.
– Я попрошу Жору и Семена, – догадавшись, в чем причина её особого беспокойства, сказал Туркин. – Они будут следить за Иваном. Да и другие ребята не откажут мне в аналогичной услуге. Деду Аврелию не удастся сделать так, чтобы наш сын исчез. Совет не станет будоражить Воинское братство предвзятым отношением к Ивану. Ведь теперь он совсем другой человек, не заговорщик, а кадет Академии.
– При поступлении он пройдет уже через второй в жизни «ластик», – сокрушенно вздыхая, заметила Кукла. – Что в нем останется от нашего прежнего Ванечки?
– Кадетам не стирают воспоминания о матери, – ответил Алексей, одной рукой прижимая её к груди. – Ты будешь видеться с ним каждый год.
Женщина спрятала лицо в складках его одежды и разрыдалась. Туркин неловко погладил её по голове и осторожно поставил чашку с чаем на столик.
– Извините, я не вовремя, – пробормотал кто-то от входной двери. – До свидания…
– Стоять, – приказал Воин. – Сержант Джемисон, если не ошибаюсь?
– То, что от него осталось, – вытягиваясь в струнку, ответил фантом. – За особые заслуги перед отечеством меня наградили сохранением на сервере нашего участка «без соответствия оригиналу»… Такая вот, извините, дурацкая формулировка…
– Если государство решит, что это для него накладно, а оно очень скоро так решит – вы же знаете наше государство, – Кукла оплатит ваш перевод в киберпространство этого дома, – заявил Алексей. – Я очень ценю то, что сделали вы и ваш оригинал, а потому хочу, чтобы вы всегда оставались рядом с моей семьей…
– Благодарю вас, Алексей Борисович, я буду счастлив служить вашим близким, – сказал фантом, хотя особой радости на его лице не отразилось.
– Вам тяжело свыкнуться с мыслью, что вы больше не имеете отношения к материальному миру? – догадался Туркин.
– В какой-то степени, – признался образ. – Хотя та часть виртуального сержанта Джемисона, что изначально была всего лишь «слепком» психоматрицы живого человека, постепенно берет верх. Скоро я к этому окончательно привыкну.
– Я рассчитываю на вас, Джемисон, – проникновенно проговорил Алексей.
– Даже без вашего приказа я никогда не оставил бы госпожу Куклу в одиночестве, – признался фантом.
Последняя фраза виртуального сержанта была немного дерзкой, но Воин лишь понимающе кивнул и, поцеловав на прощание Куклу, вышел из дома…
В целом на Титане, да и вообще в Солнечной системе, Туркина больше ничто не удерживало. Более того, оставаться в поле зрения Громова было даже опасно. И все-таки Алексей чувствовал, что он ещё не знает чего-то главного. Чего-то такого, что в некий ответственный момент сыграет решающую роль.
Воин в сотый раз обошел вокруг тоннельной установки и покачал головой. Интуиция молчала, но сомнений от этого не убавлялось. И происходило это не потому, что Алексеем вдруг овладела несвойственная ему ранее нерешительность, а всего лишь из-за того, что он никак не мог ухватить за хвост ворочающуюся на дне сознания мыслишку.
Недостающее звено было как-то связано с генератором канала или… с его создателем?
Придя к такому выводу, Туркин на время отодвинул сомнения в сторону и поднялся в ходовую рубку.
– На Марс, – усаживаясь в капитанское кресло, коротко приказал он кораблю. – Только очень быстро.
– Режим неэкономичен, – предупредил крейсер.
– Плевать, – чуть раздраженно ответил Алексей. – Тебе понравилась заправка из водородной мины?
– Энергетично, – одобрил «Разрушитель».
– Я знаю, где на Марсе расположен целый арсенал такого оружия. Заполнишь накопители до красной зоны, – пообещал Воин.
Продолжать спор с точки зрения бесстрастного и доверчивого «Разрушителя» было «неэнергетично». Он перешел в затребованный капитаном режим, и спустя полчаса бортового времени Туркин уже направлялся по гравийной дорожке к дому отставного главы олимпийских заговорщиков.
– А, вот и старшенький! – обрадовался Васильев, увидев входящего в дом Алексея.
– Что, есть ещё и младшенькие? – настороженно поинтересовался Воин.
– Грешен, каюсь, – доктор развел руками. – Есть, и немало. Но это уже тайны других семей. Тебе их знать не положено.
– Почему вас отпустили? – проходя в гостиную, спросил Туркин.
– Видимо, Громов хочет, чтобы я добровольно отдал ему секрет разблокировки генов, – Виктор пожал плечами. – За мной круглосуточно наблюдают. Но почему ты спросил, разве тебе об этом неизвестно?
– Просто хотел узнать, насколько адекватно вы оцениваете свое неустойчивое положение, – пояснил Алексей.
– До маразма мне ещё далеко, – Васильев рассмеялся. – Кофе?
