Весь день они промучились под неистовым солнечным сиянием.
На закате страдания эти приобрели новый оттенок.
Желтая луна заливала воду ровным светом, и та блестела, как черное масло, простираясь к бесконечному горизонту, куда бы они ни посмотрели. Единственным раздававшимся звуком было тихое журчание воды под килем и негромкие всплески – когда одна из акул делала разворот.
– Я этого больше не вынесу, – простонала Сильвана.
– Еще совсем немного, – настаивала Анни. – Теперь-то мы уж точно миновали южную оконечность Пауи. Должно быть, за три дня мы покрыли, скажем, миль тридцать.
Все замолчали, и каждая припоминала, как реален ужас их положения. Еда у них закончилась, и оставалась только пинта воды. Этого хватит еще на один день.
Пэтти вдруг выдала горькое пророчество:
– Это наш последний день. Я это чувствую. Когда мы будем спать, лодка перевернется.
– Ну и ладно, – начала всхлипывать Сюзи. – Я и хочу умереть. Я больше не могу терпеть эту жажду.
Кэри безучастно слушала их разговор и думала о том, что больше не сможет терпеть боль в ногах. Глубокие язвы, образовавшиеся еще в джунглях, теперь были не только страшно болезненными, от них еще и шел отвратительный запах.
Сильвана сказала:
– Теперь все кажется нереальным. Луна ненастоящая и солнце ненастоящее. И никто из вас не настоящий. Откуда я знаю, что эти акулы тоже настоящие? – И она тоже принялась всхлипывать.
Несмотря на героические усилия, вскоре после полуночи все женщины уснули – все, кроме Анни, которая осталась на вахте у руля. Но что толку было в этой вахте? Анни щипала себе руки, чтобы не заснуть, и чувствовала то же отчаяние, что и остальные женщины. Вдруг она поняла, что им не выжить.
При тусклом свете звезд Анни увидела чей-то темный силуэт – кто-то шевелился на дне лодки, но она не могла рассмотреть, кто же это был. Анни услышала звук, который ни с чем нельзя было спутать – кто-то жадно пил, громко глотая.
Кто-то крадет воду из последнего контейнера с водой!
Анни закричала:
– Прекрати! – И растолкала Пэтти, которая спала у ее ног.
Пэтти села, с недоумением глядя на нее.
– Пойди проверь контейнер с водой, Пэтти, и принеси его сюда, – сказала Анни.
Не говоря ни слова, Пэтти поползла вперед.
Анни подумала: «Она слишком долго ищет его. Почему?»
И снова Анни услышала бульканье воды.
– Пэтти! – закричала она.
Пэтти приползла назад и вручила Анни контейнер с водой. Она сказала:
– Ради бога, забери его, Анни. Я сама себе не верю, когда он у меня в руках.
– Я же слышала, как ты пьешь! – резко сказала Анни и потрясла контейнер. Ей показалось, что он стал немного легче.
– Я не пила! – резко ответила Пэтти. – Но позволь спросить, а тебе самой он зачем понадобился?
– Я отвечаю за воду, – огрызнулась Анни. Внезапно ей показалось, что двух недель ответственной должности с нее вполне хватит. Она сказала: – Послушай, мне уже осточертело руководить. Может, теперь ты станешь лидером? Увидишь, каково это!
– Перестань. И не буди меня больше! – Пэтти опустилась на дно лодки, облизывая сухие, потрескавшиеся губы. В горле ее, казалось, была наждачная бумага, а последний раз она пила на заходе солнца.
Анни почувствовала, как искушение постепенно овладевает ею. Ведь никто не узнает! Она это заслужила, ведь верно? Это ведь она была на вахте, пока они тут все спали. В голове Анни настойчиво звучал успокаивающий голос. Анни немного приободрилась, чувствуя ясность в голове, словно какая-то невидимая сила мягко убаюкивала ее совесть, отпуская ей все грехи.
Анни осторожно опустила весло. Затем она обеими руками прижала к груди бамбуковый контейнер с водой. Тихо-тихо она сняла с контейнера крышку и поднесла сосуд к губам. Всего один глоток…
Она не могла остановиться. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она поняла, что натворила.
Анни снова поднесла контейнер к горящим губам. Она скажет, что он был наполовину пуст.
Вдруг Анни насторожилась. Кто-то еще не спал. Кто-то шевелился. Значит, этот кто-то мог увидеть, что она натворила.
Анни подождала. И опять она услышала, как кто-то пьет воду. Но ведь единственный контейнер с водой был у Анни… Значит, кто-то пьет морскую воду из черпака.
– Просыпайтесь! – Анни заткнула сосуд с водой и грубо толкнула Пэтти.
Раздался стон, а затем сонный голос:
– Ну, что еще такое?
– Пойди и проверь, Пэтти! Кто-то пьет морскую воду, – прохрипела Анни. – Останови ее! Быстрее!
Пэтти коснулась лица лежащей в стороне Сюзи. Ее губы были влажными.
Пэтти с силой потрясла ее за плечо.
– Сюзи! Вставай! Прекрати притворяться!
Свернувшись калачиком, как младенец во чреве матери, Сюзи не желала реагировать. Она притворилась спящей, даже когда Пэтти ударила ее.
Пэтти пробралась назад к Анни.
– Это Сюзи.
– Но она же знает, как опасно пить морскую воду.
Пэтти пожала плечами.
Теперь уже обе женщины услышали, как Сюзи снова пьет воду.
– Да прекрати же, Сюзи! – заорала Пэтти.
– Я не могу остановиться, – ответил им жалобный голос.
В темноте Пэтти поползла вперед и попыталась вырвать черпак из рук Сюзи. Пэтти закричала:
– Кэри! Сюзи пьет морскую воду! А Анни крадет питьевую! Да проснись же!
– Отдай мне воду, Анни, – приказала Кэри. – Или я выброшу тебя за борт!
Сгорая от стыда и чувствуя свою вину, но послушно, как ребенок, пойманный на краже сладостей, Анни отдала сосуд с водой.
Кэри схватила бечевку, обмотала ее вокруг сосуда в несколько рядов, затем крепко завязала узел. Она сказала:
– Никто не сможет открыть сосуд так, чтобы этого не увидели остальные. Анни, сучка, завтра не получишь воды.
Анни не знала, куда деваться от унижения. Она подумала о воровках, которые таскают вещи из магазинов, а потом говорят в суде: «Не понимаю, что на меня нашло». Теперь Анни знала, что они чувствовали.
Воскресенье, 17 марта
Их четвертая ночь в открытом океане подошла к концу, и кроваво-красное солнце медленно поднялось над черным морем.
В лодке все уже проснулись. Никто не разговаривал с Анни. Кэри все еще пыталась выяснить, сколько морской воды Сюзи выпила, но та только бормотала что-то бессвязное.
